А вьюга билась и рвалась
В оконные сквозные щели,
На подоконник улеглась
Налетом белой акварели.
Слезу пустила, потекла
Капелью звонкою на стену.
В камине теплилась зола,
Ночник подмигивал вселенной.
Впорхнула ветрено-легка
Волшебной гостьею в каморку,
Залив поверхности зеркал
Ажуром леденяще-тонким.
Дразнила тенью из угла.
И силуэтом в полумраке
Скользила призрачно-бела
Штрихом неровным по бумаге.
Мазок ложился за мазком,
В палитре закипали страсти:
Кричала глубина зрачков,
Манили нежные запястья.
Изгибом стройного бедра
Она с ума его сводила.
Звала в объятия ковра,
Дрожала, в неге исходила.
Дышали шторы сквозняком,
Впуская лунное мерцанье.
Бокал с дешевым коньяком
Туманил и смущал сознанье.
А кисть порхала по холсту,
Как будто раненая птица.
И вот уже невмоготу:
Соблазн терзает плоть, как львица.
Он ей отдал тепло души.
Она, целуя, обнимала,
И жизни сил его лишив,
Холодным снегом осыпала.
В глазах застыл смертельный бред,
А на губах улыбки мука.
Рыдал потрепанный мольберт,
А на холсте смеялась вьюга.