Еще бумага была белою,
И падал белый снег, когда,
Простившись с вечными пределами,
К планете понеслась звезда.
В последний раз она увидела
Как розовым горел восток,
И стало горько и обидно ей
За свой короткий звездный срок.
Но по плечам плетутся локоны,
Обиден тон, насмешлив взгляд,
И жадно чистый лист волокнами
Впитал чернил холодный яд.
Еще не вздрогнуло отечество
От зла, рожденного свинцом,
Еще любимая не мечется,
В ладони уронив лицо.
И на бессмертье обреченная
За то, что он ее испил,
Течет вода у речки черная
Под цвет разлившихся чернил.
Так все, что было напророчено,
Сбылось, не обмануть судьбу,
И лишь мольбу немыми строчками
Полозья чертят на снегу.
Горят огни большого города,
Огромный мир для боли мал,
И тянет нестерпимым холодом
От бесполезных одеял.
Зеленоглазым светлым ангелом,
Капризам неба покорясь,
Звезда в ладони его падала
И не могла никак упасть.