Даниловны натруженные руки ночами ныли – страшно передать. За что тебе, Маруська, эти муки? - ей говорила старенькая мать. То лопухов нарвёт и ей привяжет, то подорожник, то капустный лист. И до тех пор, бывало, спать не ляжет, пока Даниловна не скажет ей: Уймись! Старушка хрупкая и слабенькая с виду, ещё с утра могла возиться во дворе, и просьбу – отдохнуть – себе в обиду могла принять: Не доверяешь мне? Даниловна в душе, конечно, рада, что мать ещё шустра в свои года, а дом огромный, разве ж не награда – в хоромах этих, всё же, не одна. Когда погиб её супруг Павлуша, подумала, что ей не пережить. Прожито много вместе, мужа лучше, наверное, уже не может быть. Так и жила одна, ночами плача. Детей и внуков в гости всё ждала. Она привыкла так жить, не иначе, и с ними жить согласия не дала. А мать свою из деревеньки ближней сама едва смогла уговорить, чтоб дом её продать – покуда лишний, и вместе с дочерью своею век дожить.
Так и живут Даниловна с Прасковьей в красивом доме на краю села, цветы цветут, взращённые с любовью в их палисаднике, а вишня как цвела! В платочках беленьких похожи, как подружки, соседки любят к ним ходить на чай. Мать с дочерью – две хрупкие старушки, дороги разные вели, один причал…