Мирон Доронин строил баррикаду,
участок возле дома отхватив.
Так вкалывают только по подряду,
влекомые сияньем перспектив.
Открыв в дому все двери и фрамуги,
последний пуп рискуя надорвать,
он выволок, бледнея от натуги,
исправно послужившую кровать,
летели вниз шкафы и пианино,
натянутыми струнами гудя,
и тронутая патиной картина
срывалась с поржавевшего гвоздя.
Пришёл черед дубленкам и пижамам,
взметнувшимся, зевак развеселя,
и люстра с остывающим вольфрамом
исполнила хоралы хрусталя...
Застыв на миг в растерянном смятенье
среди давящей насмерть пустоты,
он бросил в дело все свои сомненья,
воспоминанья, планы и мечты.
Ну, что ещё?.. В себе истошно роясь,
как будто изгоняют сатану,
он выволок истерзанную совесть -
теперь осталось падать самому...
Закончен труд, готовый к обороне
внутри кольца надежных баррикад
уверенно залёг Мирон Доронин,
своей державы преданный солдат.