Ты наверное ныряй в меня с головой,
В правом горле сухом раскладывай все и доставай,
Помещайся во мне овальной своей водой,
В левом предсмертии засыпай.
Мы бежим по полю, ловим в сочки минут.
У них оранжевые крылья, и они горят.
Ты подбегаешь к деревьям и спрашиваешь: как вас зовут?
Деревья замечают тебя и о чем то твоем шумят
Мы подходим к ангелу стоящему над травой,
Ты к нему с улыбкой: ангел милый, а за что ты заберешь меня?
Ангел прекрасный, светлый, почти золотой,
Но я понимаю что ненавижу всем что есть во мне живого
его пернатые края.
Не то чтобы шаман видел нас насквозь издалека,
Но почему-то достал бубен и начал в рог со всей силой дуть,
Мы подходим к нему говорим: хватит валять дурака,
Угости нас грибами, благовониями и помоги отдохнуть.
Укутай наши ручки, ножки или преврати нас в жуков,
А лучше в одного, и чтобы длинные тигриные усы...
Шаман превращается в грушу и поет из своих цветов:
Вы уже какие то совсем странные начали любить сны.