Первый снег
Ну вот и снег… Ну вот и снова снег.
Да что же так душа-то вдруг споткнулась,
Прервав свой бег? Свой монотонный бег,
Свой постоянный… Словно вдруг проснулась,
Разбуженная, вырванная из
Оков земных, надземных и подземных,
Запела с перепугу вокализ –
Роняя звуки с лязгом, будто звенья
Разорванных цепей… Ну вот и снег.
Споткнувшейся душе куда деваться?
Она так долго провела во сне,
Что разучилась даже одеваться –
Метнулась голой заполошно в дверь,
Распахнутую настежь. Белый призрак…
Я с нею редко нянчусь, но теперь
Ей не свернуться и не распрямиться
От вывиха… Всё ноет и саднит.
Как ни приладь, - гвоздём торчит из тела…
И, встрепенувшись, как в былые дни,
От безысходности душа опять взлетела, -
Я не успела удержать… Она сама
Рванулась, обороты набирая…
И белой тенью белая зима
Накрыла землю, след души стирая.
Я поняла, в чём дело. Ритм оков
Мне стал привычен, словно одеяло:
И с каждой осенью я оживала вновь,
А с каждою зимою – засыпала.
А этот снег – он всё наоборот,
И шатуном межзвёздным зашататься
Пришлось душе. Ну что за сумасброд
Ты, первый снег! И кто тебе вмешаться
В мою судьбу позволил? И зачем?
И как мне жить теперь? Я разучилась…
На фоне белизны воронья чернь
Гортанно возвестит мне, может, милость,
А может, приговор иных времён,
Когда и высшей мерой не гнушались…
Я помню сказку: в ней шиповник цвёл –
И был он белым, белым… Осыпались
Цветы с него потом, Но суть не в том.
И дело было, кажется, не в этом…
А в том, что в Королевстве Золотом
Жила любовь под грифом: «Безответно».
Среди миров, в мерцании снегов
Вселенских, - так привычно, так устало
Летала одинокая любовь,
А встретив двойника, вдруг испугалась…
Привычка свыше всем из нас дана
Эрзацем счастья, бегом монотонным.
Пришла зима… Без крыши и без дна,
Сосуд бездонный памяти бездонной.
И этот снег, как соль земли, горчит –
Всех первых до него прямой наследник.
Кому кричу? Кто мне кричит в ночи?
Последний мой! Последний мой. Последний…