Пространство слишком хрупко.
Здесь мне ясно,
что ничего и не произойдет,
а значит, вечный снег, забвенье, лед…
И лишь рассвета всполохи и краски.
Пространство отступает. Я – вовне,
я вне иллюзий, мыслей. Только бытом
окружена. Живущей на отшибе,
мне не впервой пленяться шумом дней –
и быть не сопричастной.
Это знак.
Когда-нибудь я выплавлюсь в монету.
На аверсе застынет «Хагалаз»,
и там, где был покой, не станет смерти –
и жизни тоже.
Может быть, сейчас,
когда я продолжаю воевать
с пространством, отведенным мне по праву,
когда гляжу – и не умею править,
во мне растут сомненья как трава.
И выполоть бы, только не могу.
Пространство слишком хрупко.
Скрип и стук,
и шорохи, пугающие ночью,
и гомон недовольных, шум рабочих.
Я на отшибе. Будет мой черед:
я брошусь в прорубь, видя там свой лед.