Приходит декабрь, грубо толкает в бок:
«Пора, просыпайся! Ярче твоя звезда!
Ведь двадцать четыре – это еще не срок.
Не бойся, что слишком быстро бегут года».
Не время еще стареть, но пора мечтать,
Мне кажется: жизнь впереди, всё смогу успеть.
Но год пролетит – и стукнет вдруг двадцать пять,
А значит, что жизнь короче уже на треть.
Так мало счастливых, искренних, ясных дней,
Так мало желаний, что воплотились в жизнь.
Кричат, что давно пора заводить детей,
Любовь не искать – «нет в мире ее, смирись!»
Пора перестать влюбляться в экранных звезд,
Отречься от веры, как от пустой игры,
Уйти с головой в работу, в карьерный рост
И вновь не писать фикрайтерской ерунды.
Читать то, что модно (Донцову, в конце концов),
Чтоб эльфы во снах не пели мне по ночам.
Забыть справедливость, не осуждать глупцов,
Искусно гнуть спину и доверять лжецам.
Подпасть под канон, стать взрослой, очистить мозг
От «странных влияний музыки, фильмов, книг»,
Одеться по моде, фальшь напустить и лоск
И умные мысли лить в каждый новый стих.
«Ну, ты же учитель!» - это вообще как крест:
Будь лучшим примером, будто вторая мать.
Побольше молчи, чтоб влиться в ряды невест,
Ведь вестой тебе, конечно, уже не стать.
Спасибо, что лечат только словами, пусть,
Пока не бежит по венам лекарство-яд,
Пока еще помню сны свои наизусть,
Пока волшебство в обычном находит взгляд.
Пусть тридцать, пусть сорок… Детство живет в душе.
Заливистым смехом можно ответить всем.
Сменю на «еще» фатальные их «уже».
Простите, тесны мне рамки привычных схем.
Мне только пятнадцать. Паспорт упрямо врет.
Серебряный волос – вовсе не седина.
Все планы исполню. Светлая грусть не в счет.
Ведь двадцать четыре – это еще весна.