В п а р к е
Ещё зелёная трава
бледнеет в ожиданьи снега ,
и фиолетовый Бештау
не ожидает лета -
ноябрь.
Пора дверей закрытых
даже в ад.
Паркет лесополос
и пашен шоколад –
закончен листопад –
финита.
Здесь был парк,
убежище для пьющих,
смущённых, одиноких, печальных
и влюблённых –
всех, чей дыханья пар
касался и души.
И души совмещал
без обязательности общежитий,
кто хоть на миг
остановил свой бег
за всемогущим бытом,
и Бог без имени
(под именем Ухода от забот)
в душе свечу и утешенье
нам даря,–
и в ней тепла добра и света
было не меньше, чем в слезинке.
Символ бессмысленности взрослых дней –
пустая карусель без маленьких детей.
Как в Храме, в парке –
нечистые оставили его,
нечистые кривляются в витринах улиц
плоских-пёстрых.
Лишь клоуны теперь благочестивы и серьёзны,
да старенькие бабушки в церквях,
болеющие за куролесящий
в грязи ноябрьский мир.
О, мир, не ты ли - лишь отражение реклам
в растоптанной бесчисленными людьми, машинами
грязи?
Малиново-зелёные, оранжевые искры
в которых нет тепла –
лишь пустота фреона и неона
и лица ртутные прохожих,
и белые зрачки.
Здесь всё пошло.
+++