(перевод с польского. Ружевич)
как это трудно быть
пастырем мёртвых
снова и снова
просят живые
чтобы я написал «что-нибудь» «мелочь»
о ком-то кто умер
отошёл почил
покоится
а я тот кто пишет живёт
живёт и вновь пишет
пусть мёртвые хоронят своих мертвецов
слушаю «тиканье» часов
это старый будильник
собранный в Китае
(Шанхай — Китай)
ещё при жизни Великого Кормчего
который позволил цвести сотне цветов
и сто школ худажественных призвал
к соревнованию
затем была культурная революция
будильник мой как трактор
его нужно «оглоблей заводить»
(помните эту поговорку польских
имбицилов псевдоинтеллигентов экономов
«незачем крестьянину часы
он их оглоблей заводить будет»
крестьяне уж забыли... но «поэт помнит»)
завожу его как Гервасий
будильник меня будит в пять
он надёжный
это старый китаец который качал головой
в ветрине колониального магазина
над оловянной коробочкой чая
будильник несколько раз
в год меня будит
напоминает что мне надо
куда-то ехать лететь куда-то
на север на юг
на запад на восток
или что должен встать на рассвете
закончить какой-то «стих»
hundert Blumen bl;hen
(красную книжицу
Председателя Мао
купил я в Мюнхене
с предисловием Линь Бяо)
я поэт — пастор жизни
стал пастором мёртвых
Слишком долго я пасся на лугах
Ваших кладбищ Мертвецы
уходите оставте меня
в покое
это дело живых