Эхо гулко. Падре снимает рясу.
Ночь. Над куполом воет ветер.
Серый камень подобен мясу.
И лампада бессильно светит
В нише с гробом епископа.
Воскресенье. Как приписка
К святому тексту – чашка
В пальцах с горячим чаем.
Под расстегнутую рубашку
Тянет холодом, сокращая
Все под нею – слова и мышцу.
И во тьме невидимых еле слышен
Шелест крыльев. Слеза свечи
Освещает лицо с морщиной.
– Кто бы ни был ты – не молчи!..
На кресте молодой мужчина,
Что прощает с тобою нас,
Все никак не опустит глаз.