Бесчестной войны отгремели бои,
Ржавеют мечи от холодной крови,
На воле гуляют уставшие кони,
А волосы витязя дева не тронет…
Могила в глухой и сгоревшей степи –
Ее омывают не слезы – дожди,
А вместо надгробья воткнуто копье –
Из тиса древко и в крови острие.
Как ржавой кольчуги тяжелый покров,
Как дым от степных становищных костров,
На грудь твою ляжет могильная мгла.
Кто деве той скажет, чтоб век не ждала,
Не плакала тихо ночами глухими,
Забыла лицо и любимое имя?
Не скажет… Увы, не услышит тебя
Родная, что ждет и тоскует любя.
Вернуть бы назад, отыскать времена,
Где солнце и свет, где забыта война,
Где милый услышит Любаву свою,
Где жизнь сохранит в этом страшном бою.
Ах, если бы песнь изменяла дела!
Я витязя к ней бы тогда позвала:
«Забудь ты могилы бессменную тишь!
Услышь ты меня, пробудись и услышь!
Верни себе меч и начисти броню,
Седло ты одень боевому коню,
Водой напои своего скакуна.
Свободен ты вновь и утихла война.
Домой возвратись ты в свой город родной,
В тот терем, где дева болеет хандрой.
Войдешь ты в светлицу. Она у окна
Холодна, печальна и очень бледна.
Ее ты целуй и скорей обними,
Родным поклонись ты до самой земли –
И сжав милой руку, веди под венец!»
Ах, если б у песни такой был конец…
Но вьется над степью колючая пыль,
И ветер напрасно колышет ковыль.
Горячею кровью напитана твердь,
А вместо жены держит за руку смерть.