...и тут оказалась жизнь. Она оказалась одна. Обыденна и прекрасна. Иной оказалась она, и не её вина, что ты как раз выпил вина. Ха... обыденность и - поди ж ты! - прекрасна...
Рождество. Серый полусон обмякшего зимнего утра. Деревья красивы и в нём, в сером, сыром, заоконном, не совсем и реальном вроде, реальность-то задремала, затихла - и там, за окном, и здесь - у тебя под кожей, а может быть, даже в сердце, а может и - о! - в зрении неподвластном, неподвластно-безжалостном...
И тут, выждав-выжив время и улучив свою вечность, на зуб попробовав прочность реальности и тишины, на цыпочках, тихо-тихо, с распахнутыми глазами появляется память. Взгляд её перелетает с ветки пугливой птицей на небо облаком смелым, куда-то там устремлённым, летящим на всех парах, но взгляд живой памяти быстр - с лёгкостью опережает мысль, видавшую дали такие, что лучше не помнить, и ветром, якобы старым, умаявшимся от безделья, лениво терзает деревья...
И уже выползает неизвестно откуда запахом страстотерпким, родным, дорогим, который дороже всего, и жизни и и и и и и и и... мамять?
Твой сон это знает и любит, знает и любит давно, чует это и ищет, ловит и смело целует, и вот они уже слитны, им хорошо, они любят, любят любят и любят, любят и любят любят лю-ууууууууууууу... ааааааааааааа...
Музыка - третья с ними. Музыка - их душа. Музыка - их Медея...
...и можно бесконечно нудно рассуждать о том, почему оказался невыключенным газ, а ты долго боролся с собой: закурить - не закурить, ведь было утро, а утром стараешься закурить позже поззз же, и всё-таки закуриваешь и тут... мокрый снег в открытое окно, серость, сырость... январь и ничего бо...
...и тут оказалась жизнь. Она оказалась одна. Обыденна и прекрасна. Иной оказалась она, и не её вина, что ты как раз выпил вина. Ха! обыденность и - поди ж ты! - прекрасна...
А музыка - это... несколько больше, чем слово... несколько больше, чем тайна...
Рожде...
Силы Небесные...