Хотелось быть объектом чувств,
а не предметом вожделений,
запас терпенья просто пуст,
ошмётки стёрлись по веленью
наисердечной глубины,
и больше времени не стало,
я прекратила эти сны,
поскольку умирать устала.
Сложился неприступный вид
на бесноватость обуянья,
и это стоило обид
смертельных с поздним покаяньем.
Десятки пережитых лет
вернули верное признанье
для той, кого, по сути, нет,
лишь вдалеке воспоминанье
и - справедливость, наконец,
как птицы Истины - птенец.