сварить себе какао на ночь - с корицей, с теплым молоком, -
и успокаивать, и нянчить свою бессонницу смешную...
и холода не замечать, смириться даже с сквозняком,
и с небом за окном торчащим, и с городом, что спит ошую.
придумать сотню мелочей, которые укроют тело,
которые чуть отвлекут, согреют, спрячут и спасут...
(там, за окном кружится снег ошеломляюще несмелый,
снежинка в свете фонаря напоминает мне осу)
а борхеса затертый том волочь к себе под одеяло,
и тихо клацать ночником и, наплевав на недосып,
читать хотя бы до пяти про гильгамеша - будет мало,
но лучше, чем совсем никак ( если не думать про часы)
....подушка пахнет мне зимой, мечтой и контурною картой,
и между нами спят весь мир, и черепаха, и киты...
я сню себе волшебный дом, я сню себе тебя и как-то
вдруг обнаруживаю, что ты рядом, настоящий ты -
откуда-то из сонных дней, из темной полночи под телем,
из заоконных белых ос, из строчек и объемных букв -
на полчаса зашел в декабрь и пахнешь лотосом и хмелем,
и невозможно не дышать (тобой) и я дышу, мой друг.
...а после лечит лишь коньяк - какао, впрочем, тоже лечит -
и мой любимый книжный шкаф быть анальгетиком готов....
..........................................................
в конце концов, зима пройдет. и с этой мыслью как-то легче.
в конце концов, она пройдет. пока - спасибо и на том.