Слушайте, деточки: девочке Леночке
мама из шерсти связала митеночки,
и Розамундочке, младшей сестричечке,
мамочка тоже дала рукавичечки,
братику Вове из теплой хлопчаточки
та же мамулечка сшила перчаточки.
Деточки вышли в заснеженный дворичек,
в дворике этом на ворике воричек.
Стали рассматривать детки обновочки,
кто-то обновочки слямзил у Вовочки.
Сняли митеночки с девочки Леночки,
будто случайно прижавши у стеночки,
и с Розамундочки, девочки маленькой,
сняли перчаточки, шубку и валенки.
Ах, Розамундочка, Леночка с Вовочкой,
вот как опасно хвалиться обновочкой.
Там, вне квартирочки, выбрав моментики,
детки напали неинтеллигентики,
детки греховные и бездуховные,
те, что не знают Барто и Бетховена.
Да вот, представьте, Бетховена Людика
даже не знают, такие ублюдики.
Чтоб им упасть и головкой о бортики,
чтоб их мамашечкам сделать абортики.
Мира ужасная стала картиночка,
раньше, конечно, такой в палестиночках
наших не видано было, ребяточки,
в книжечке судеб одни опечаточки.
Все потому, что плохие три мальчика
что-то устроили вроде скандальчика.
Им, сорванцам, теперь райские кущечки
не суждены, в беловежежской пущечке,
даже не спрашивая населеньице,
приняли гаденькое соглашеньице.
Приняли, не почесавши и репочки,
вот и сломали духовные скрепочки,
вот и порвали духовности пленочку
мальчики Стасик, Борюсик и Ленечка.
Надо бы, снявши сначала штанишечки,
шлепнуть по попочкам им, шалунишечкам,
Ельцину Бореньке, Ленечке, Стасику,
что нам устроили тут катавасийку.