Он выползает на кухню где-то ближе к восьми, весь растрепанный и лохматый.
А она уже курит последнюю сигарету перед работой и улыбается еле ощутимо,
Про себя думая «Обнять бы его, пока он такой непонимающий и до безумия милый».
Он включает музыку на айпаде, и все мысли превращаются в одну большую цитату.
А потом все просто – куртка, большой черный шарф, прощальные объятия в коридоре.
Он желает удачного дня, она отвечает «тебе тоже», надеясь, что он попросит остаться,
Бросить все, не выходить в этот холодный мир дня два или три, по утрам не прощаться
И опять просыпаться в одной постели утро за утром. Никаких «до вечера, увидимся скоро».
И пока он обнимает ее, она считает «раз, два, три… десять», про себя отмечая «сегодня дольше»,
И улыбается до метро. Истерики приходят позже, ближе к офису, под тяжелую музыку и сигарету,
И держатся до сообщения «как дела?» вместо обеда, на закуску к кофе. Как по трафарету
Или шаблону – в ответ «все нормально», а в голове «дожить бы до вечера» и ничего больше.
И часов до десяти, не меньше, все мешается в кучу – сплетни с коллегами, жалобы подруг,
Сигареты у корпуса ВУЗа, лекции слишком правдивые и точные. Все это уже не так важно,
Кроме ожидания звонка в домофон в районе двенадцати, кроме этой слепой жажды
Хотя бы объятий. Еще одних, по традиции, чтобы стало спокойней и теплей от его рук.
А он приходит, за ужином говорит о работе, не замолкая, благодарит ее за еду
И называет сестрой, как бы так к слову, между делом и как будто бы невзначай.
Она промолчит, затянется дважды покрепче и также молча нальет ему горячий чай.
Посидит еще полчаса, поставит будильник и дежурное выкинет «я пожалуй пойду».
Он обнимет еще раз для доброй ночи и останется с кем-то говорить по телефону.
Она ляжет в кровать, укутается в одеяло, ведь в квартире так холодно и темно.
Будет слушать его смех из кухни и очень стараться не плакать, ведь ей все равно.
А потом будет новое утро, он выползет ближе к восьми и опять все по-новой.