Мне корни горькой памяти
не вырвать.
Они,
что сорная трава,
вцепившись в душу,
мучают меня
из человека превращая в нелюдь!
И я
то – вепрь,
то – ведьма,
а то – стерва,
показываю жуткий лик живущим рядом,
пугая дОсмерти!
Преодоления душевной боли,
все силы забирают без остатка.
Летаю в пустоте
и, привидением,
без всяческих усилий,
прохожу
дома и стены...
Лишь, память возвышается стеной,
которую,
не в силах превозмочь!
И, этой памяти, ожившие картины
идут шеренгой бесконечной,
подобно первогодкам в армии,
старательно выдалбливая плац!
Рабою, их, я застреваю в переходе,
ведущему вперёд,
не замечая
стояния на месте
в объятиях крепких
желания движенью
вспять!
Ни ясности!
Ни жизни новой!
К губам прижат пустой бокал,
но чудится,
вот-вот, появится вино!
По венам пробежит теплом весенним,
вновь оживляя жажду распрощаться
с терновой клеткою,
полынью тягостных воспоминаний...
Чтоб, вырвавшись на волю,
сплести венок из ароматных, полевых цветов
и, водрузив его на голове,
победно пронести до окончания пути,
не обронив случайно!
Благи намерения.
Да, только,
предводитель-жизнь
свой предлагает путь,
выкраивая мне другие,
далеко, неровные дорожки.
И шаг не сделан от растерянности...
И тишина,
с улыбкой Моны Лизы,
замыслила
иное...