Он вышел к микрофону - молчалив,
до чёрной немоты глухой Вселенной.
Провёл по струнам, голову склонив,
наверно совещаясь с Мельпоменой.
И, распоров аккордом тишину,
хрипел душой, страдавшей на распятье,
ведь сцена - это тот же Байконур,
а он стрелял - стихами по понятьям.
И каждый - не хотел по колее,
и каждый - не боялся их двустволки.
Сигая за флажки от егерей,
душою понимая: мы - не волки.