На карте открытой твоей души, где красками осени жжет рассвет,
Ты, чтоб не забыть узелком завяжи,говаривал старый охотовед:
На львицу охота не из простых,рискуешь попасть под лихой оскал,
Она тебя взглядом пробьет насквозь, и не почуешь /в капкан попал/.
Всегда осторожна,резва, вольна,ее территории не сыскать,
А если случай на след нападешь,беги, и не вздумай ты с ней играть.
Немного откашлявшись, глядя в даль, отпив абрикосоводымный чай,
Историю давности в сотни лет,охотник поведал,сказав: "бывай".
"У львиц не бывает худой любви,сказал мне однажды мой мудрый дед,
Охоту ее не сравнить ни с чем,вещал улыбнувшись охотовед.
Меж ребрами давят ее глаза,охотник не сразу поймет в чем суть,
По собственной воле пойдешь в клыки,вошел на тропу, тут не увельнуть.
За силой ее, в потайных души,таится пуд нежности и огня,
Пол жизни б отдал,/умилялся дед/смогла бы она полюбить меня."
Я брел от сторожки лесной тропой,и сумерки нежно меняли цвет,
И сыпались звезды,и филин пел,/сторожка,тропинка/..след...
«На географических картах пятнадцатого века в углу изображали большое безымянное пространство, на котором были начертаны три слова: Hic sunt leones («здесь обитают львы», лат.). Такие же неисследованные области есть и в душе человека. Где-то внутри нас волнуются и бурлят страсти, и об этом темном уголке нашей души можно также сказать: "Hic sunt leones"...» Виктор Гюго "Человек, который смеется"