В некотором царстве, в небольшом государстве, расположившемся где-то между севером и югом, в обычной семье родился мальчик.
Не ахти какое выдающееся событие; такое в государстве случалось сплошь и рядом.
Следуя местным обычаям, родители через неделю накопали на соседнем поле дикой, а, значит, ничьей картошки и дикого же буряка.
Мешка четыре всего. Ну, может, пять, не больше.
Какой-то гринписовец в треухе и с берданкой, ратуя за сохранность местной флоры, пытался этим раскопкам помешать.
Даже солью пальнул по родителям и седалищную мышцу отцу семейства попортил.
Больно, а что поделаешь? Обычай.
Дотащив кое-как мешки до хаты, родители, соблюдая веками выверенную процедуру, часть добычи натёрли и в алюминиевый бидон, чуть разбавив водой, слили.
Добавили туда же тайных ингредиентов, состав и количество которых передавались от тёщи к зятю, от свекрухи к невестке многие поколения.
Затем, одолжив у соседей резиновую перчатку, надели её на трубку, из крышки бидона торчавшую и в тёмное место, подальше от глаз людских поставили.
А когда пришёл срок, совершив положенный ритуал, нагнали несколько банок жижи, мутной и вонькой, но забористой.
И малыш к тому сроку созрел для очного знакомства с родственниками и друзьями-приятелями родителей.
В день сбора гостей достали родители из погреба остатки дикой картохи, а, чтоб стол разнообразить, вздумали порешить свинью.
Грустно, да что поделать? Обычай.
Душа Хавроньи, отлетая, наткнулась на новорожденного.
Малец странно прихрюкнул, но никто в суете на это внимания не обратил.
А зря.
Надобно заметить, что в тот день комета Мулдак-Дурянского достигла точки максимального сближения с Землёй.
Возможно поэтому он знаменовался разными странными и зловещими событиями.
Петух, решивший зачем-то среди бела дня продемонстрировать своё вокальное мастерство, набирая полную грудь воздуха для показательного кукарека, вдохнул муху, закашлялся, потерял равновесие и грохнулся с насеста.
Жучка, гоняясь за своим хвостом, неожиданно его догнала и тяпнула с такой силой, что едва не откусила вовсе.
Огромная навозная муха так отчаянно билась головой в окно, что стекло дало трещину.
Таракан, пробежавший по печи, оставил после себя следы формой и рисунком протектора точь-в-точь как армейские микрокирзачи.
Глава семейства, уединившийся в отдельно стоящем домике с вырезанным на двери сердечком, обнаружил, что изо всех видов пипифакса наличествует только глянцевый журнал «Гей, славяне!».
Потерявшиеся неделю назад грабли нашлись очень неожиданным и весьма болезненным способом.
По всем двум телеканалам передавали приветственную речь царя-батюшки к годовщине Важного Государственного События.
Будучи в преклонном возрасте, царь говорил тихо, невнятно, с трудом ворочая вставной челюстью и делая частые перерывы, чтобы отхлебнуть тёплой воды из наполовину опустевшего графина.
И опять же, за суетой приготовлений никто не удосужился обратить внимания на эти знамения.
Очень-очень зря не удосужился.
К вечеру стали подходить гости.
Совершив приличествующие случаю осмотры-поздравления-пожелания, откушав пахучего пойла, хрустнув солёным огурцом, они заводили нетрезвые разговоры и переставали обращать внимание на виновника торжества.
В самый разгар веселья, когда большинство приглашённых забыли уже по какому поводу собрались, входная дверь со зловещим скрипом открылась.
Нет, какое там «открылась»?! Отворилась…
В дверном проёме, укутанный до глаз в армейскую плащ-палатку, стоял местный лесник.
В народе, да и среди зверья тоже он пользовался дурной славой, что в тот, уже достаточно просвещённый век, свидетельствовало не столько о необычайных способностях, сколько о дурном характере.
– Не извиняйтесь, что не пригласили,– проскрипел вошедший,– ну, где тут новорождённый?
Не дождавшись ответа, непрошеный гость подошёл к кроватке с малышом, походя прихватив со стола чей-то стакан самогона и плошку с солёными, в сметане, грибами.
Возле колыбели лесник одним глотком опустошил стакан, помогая себе рукой отправил в провал беззубого рта содержимое плошки, проглотил, не пережёвывая, и склонился над ребёнком, обдав его густым выхлопом.
Малец, вдохнув алкогольные пары, сморщил нос, словно принюхивался и улыбнулся.
– Нравится,– констатировал лесник ласково,– алкоголиком будет.
В наступившей зловещей тишине отчётливо послышался писк комара, спикировавшего на лоб пацанёнка.
Гости зачаровано наблюдали, как кровососущее сходу воткнуло свой хоботок в нежную детскую кожу, как темнеет и разбухает комариное брюшко.
Не растерялся только лесник.
Откуда ни возьмись, в его руках оказалась свёрнутая в трубочку газета «Красная Звезда».
Звонкий шлепок заставил укушенного громко и рассерженно разреветься.
Слышавшие этот плач клялись потом, что детские «уа-уа» перемежались строевыми командами и отборной руганью.
Комар, отяжелевший от крови, неловко увернулся от газеты и вылетел в раскрытую форточку.
Присутствующие, опять же, божились, что пролетая перед самым носом несостоявшегося убийцы, насекомое покрутило лапкой у своего виска и скорчило леснику рожу.
Никто, как вы понимаете, рассказчикам не верил, списывая привидевшееся на особую крепость самогона.
Слава чудо-напитка быстро разлетелась по царству.
Родители малыша не справляясь с возросшим спросом, стали закупать настойку на мухоморах, изготовленную бывшей конкуренткой Матрёной.
Но однажды погорели на фальсификате и, бросив насиженные места, подались в город.
Впрочем, это уже другая сказка.
А мы вернёмся в горницу, где, словно по команде (впрочем, почему «словно»?) гости вдруг загомонили, задвигались, мужчины старались стать в ряд и увидеть грудь четвёртого человека противоположного пола, чем их жёны были крайне недовольны.
Лесник один оставался невозмутим среди этого бедлама.
Внимательно взглянув на орущего мальчишку, затем на газету в своей руке, покачав головой, он раздумчиво, не повышая голоса, произнёс несколько слов.
Как по волшебству за мгновение до этого все замолкли, от того сказанное приобрело какой-то зловещий смысл.
– Всё к одному,– проскрипел лесник,– укусивший комар-кровопийца, любовь к самогону, газета «Красная Звезда», крик этот. Быть ему в армии замполитом.
Сказав так, он, ни с кем не попрощавшись, вышел из избы.
Притихшие гости стали потихоньку собираться.
Женщины, обняв мать, всхлипывали и прикладывали к уголкам глаз носовые платки.
Мужчины, стараясь не встретиться взглядом с отцом, совали ладонь для рукопожатия, но тут же отдёргивали её, как от раскалённого утюга.
– Вы чего, мужики? Давайте ещё по одной, на ход ноги,– удерживал их папаша,– да чего вы? Там зарплата хорошая и на пенсию досрочно…
– Звиняй, завтра вставать ни свет ни заря. Пойдём мы.
– Куда вставать-то, воскресенье же…
– Лесник возле болота следы соплезубого тигра видел. Если его не отвадить, все деревья соплями испоганит, чем зимой топить будем? Пойдём мы.
Гости разошлись.
Собирая со стола грязную посуду, мать взглянула на мирно спящего ребёнка.
На его лбу, в месте комариного укуса краснело пятно в форме пятиконечной звезды…
Продолжение последует. Не знаю, правда, когда точно.
Последовало.
Я о продолжении.
Кому интересно: http://www.stihi.ru/2013/12/21/11405
Иллюстрация отсюда: http://www.sunhome.ru/UsersGallery/112008/10233641.jpg