Да, я помню холодную зиму,
Снег скрипевший под серою лапой.
Задыхалась тогда от бессилия,
И клубилось дыхание паром.
Нас погнали сквозь лес три охотника.
Палачи со взглядами-дулами.
Это было для них развлечением -
Нетяжелой, веселой прогулкою.
Нас погнали до нашего домика -
Я надеялась, но нет, не укрыться нам.
Дверь распахнута, нету спасения.
Закрываю собой. Руки - крыльями.
Удар первый сбивает дыхание,
Но не сдаться мне, сын мой единственный.
Оттащили меня двое в сторону.
"Ты смотри, ты смотри", -все твердят они.
А по стали зазубрины бегают,
Свет неверный ложится сиянием.
Пахнет тленом и прахом, могилами,
Но нет запаха сострадания.
Удар первый нанес в шкуру серую.
Чуть окрепшего зверя чуть слышный плач.
Обращенье, от боли мгновенное,
И смеялся вслух человек-палач.
Я пыталась из рук к тебе вырваться,
Но толкнули, прижав, на холодный пол.
Нету сил ни смотреть, ни закрыть глаза,
Как наносит сталь в плоть второй укол.
Знаешь, страшно смотреть... Я боюсь сказать.
Да и слов таких где бы мне найти?
Слабость волчая - сын единственный,
А отец-вожак посреди пути.
Не успеть ему, даже зная лес,
Он, увы, попал на замкнутый круг.
А любимый сын под ножом кричит,
Не сдержать себя - слишком много мук.
Сотрясает смех, все стремится ввысь.
Почерневший лик из угла глядит.
Матерь Божия милосердна ведь?
Но подобный грех... Нет, им не простит.
Вот последний стон затихает уж.
Нас бросают люди, решив - "не жить".
Пряди белых кос среди алых луж.
Безутешный крик через лес летит.
"Ты прости меня, сын единственный.
Не спасла тебя - как мне дальше быть?"
Материнский плач - сердце в полосы.
Сердце в полосы - пусть оно кровит.
Материнский плач - волчьей стаи вой.
Не оплакать ей этих всех утрат.
Просто зверем быть легче. Но быть собой
Человек перестал сотни лет назад.
Быть и тем, и тем - тяжелей всего.
Зверь признает тебя, добр будет к тебе.
Человек же под шкурой заметит лишь зло -
Покоряйся жестокой своей судьбе.
16.12.13