наши дети не будут на чай приезжать по пятницам,
на шикарной машине, с коробкой конфет за пазухой.
мы не станем кормить их борщом, утомлять рассказами
о завышенных ценах услуг ЖКХ за май.
вот рука,вся в морщинах, худая, - целуй, сжимай.
непогодами-бедами прочно друг с другом связаны.
вот вторая, а в ней - полусолнце страдает, мается.
ковыряла мизинцем слегка, оказалось - ломкое.
нас добило, засыпало сверху его обломками.
вечерами в обнимку сидим на сухом бревне,
я о нём вспоминаю украдкой, а ты - о ней.
греем щеки закатным теплом, а сердца - холодные...
наше счастье не бьется ключом у ворот, не плещется,
нахватали по глупости звезд, а теперь не выменять
ни на хлеба кусок, ни на шепот родного имени.
ты стоишь у крыльца, необутый, совсем седой,
за плечами - по ниточкам, годы, семья и дом.
улыбаюсь в ответ, а с сомкнувшихся губ - "прости меня"
не сорвется, застрянет, цепляясь за горло, мучаясь.
два-три раза сглотнуть, отвернуться и стать обычною.
до последнего судьбы, подобно морям, граничили,
чтоб связавшись, сломиться. у нас - ничего, и пусть.
чай с вареньем на завтрак, тонометр считает пульс.
я за это полмира пожертвую.
- мне черничное...