«Отпускание болота, где попикал кто-то крото,
Я носил его любя, пил и верил: всё не зря,
Вот «Чужой», за гору лет– автор песен, где молчание - куплет,
Она сильным назвала и к себе в затон взяла,
Он всё тендеры куёт - она песенки поёт,
То-та счастливы друзья, где она - не поняла:
Сын ей дан от Бога свыше – Я же Ангел - что на крыше,
И молю её в упор – я ж, от Бога же, пришел!
А не выбор по расчету: срок пришел и ты в заботы,
Остальные все от черта, где щекотно – там и потно.
Тупо верит в силу мысли, для бумажек, и корысти,
Лет уж двадцать - в Духе спит, в Духа верит, а молчит.
Я же рад её упорству, значит верит в писько-жопство,
Вот и вырыгнул «Чужого», как я рад что он убого:
Маскируется в атлета, только песня без буклета,
Он не верит в ни кого, только в зеркало свое,
И атлантом говорит, как Фома в ответ гудит,
В форме эпи-френовой придумки –мы в гостях у маски-умки,
Он артист от Щукаря, что не скажет – всё ездря.
Отпускаю я его, и живи ты как зерно!»