Под подъездом щенок всё склонялся от мусорки к мусорке.
Он боялся людей, убегал, чтоб его не обидели…
Все сюсюкались с ним, звали Шариком, Бобиком, Тузиком,
Но не верил щенок сладким фразам собаколюбителей.
Он сидел под скамейкой, скулил и грустил в одиночестве…
Но однажды поверил, что люди бывают хорошими
И что кто-то его, лишь дворнягу без имени-отчества,
Позовёт за собой и спасёт от ничтожного прошлого.
Вдруг какой-то прохожий, с улыбкой безоблачно-солнечной,
Поманил за собою, сверкая глазами лучистыми -
И щенку показалось, что кончились все его горечи,
Что он может быть нужным на зло всем неписанным истинам.
С ним играли, как с куклой, хвалили его и лелеяли,
А потом уходили домой со своими заботами.
А щенок всё сидел у подъезда, где холодом веяло,
И всё ждал появленья прохожего рядом с воротами.
Только реже прохожий щенку уделять стал внимание:
Он был занят, замучен и вечно работой загруженный.
А щенку всё хотелось тепла и заботы, как ранее,
Но бросали его, будто он не живой был, а плюшевый…
…Не бросайте щенка, он ведь тоже мечтает о нежности:
Чтоб ему почесали за ушком, погладили пузико…
Не предайте надежд, ведь он честен без мер в своей верности!
…Одинокий совсем, он склонялся от мусорки к мусорке…