Прости, милый друг мой, прости,
самый добрый и близкий на свете.
Вспоминаю камень твоей руки.
Даже камень сжигает ветер.
Прости, друг мой милый, прости.
Дом разрушен, все стекла выбиты,
дом с камином и желтой трубой,
днем с огнем,
прогорел и выгорел.
В палисаднике травы,
и те выжгло,
милый друг мой, прости, прости,
у березы подпалы,
но корни живы,
той березе расти и расти.
Здесь чуть не сгорел куст белых роз,
и там, где вчера повилика вилась...
Где был, пропадал, что за весть принес?
Что видел, слышал?
Здравствуй, князь.
Купола под крестами чисты,
не прошу ни отсрочки, ни милости,
ты прости мою дерзость, прости...
Сыро утром после росы,
у огня на траве посидим еще?
Опаленным не опалиться больше,
чем прогореть до пепла.
А тогда уже все равны.
Пепел перьев архангельских крыл
весит так же, как перепелиный,
так же станет зеленой травой
или красной морскою порфирой.
Пепел крыльев твоих, сигарет,
все одно, все пепел империй.
Ветер вьется в твоих волосах,
он-то в курсе моих откровений.
Что бы нам ни осталось с тобой,
ложка дегтя, кадушка яда, на,
умойся с дороги водой дождевой
из вишневого терпкого сада.
Мне бывает тревожно на этом пути.
Неисцелимых не исцелить.
Что ж, печалить бровей не стоит.
Лишь волнуюсь за руки твои.
Прости, милый друг мой, прости.
Май гудит над моей головою.