Слепой трубадур вырезал свирель из тонкого тростника,
Тонко и ловко, как ночь и день, скользила его рука.
Белые пальцы низали ряд, будущих нот и строк,
Бескровные губы сковала печаль, дитя давних бед и тревог.
Темные тени скрыли глаза, им нет и дел что за час,
Важно чтоб дождь не застал в пути и голод, забыть хоть раз.
Что этот город – лишь шум и толпа, никто здесь быть счастлив не смог.
И лишь свирель, беззаботно смеясь, рассыпалась в пыль дорог.
Плещет толпа пестрым морем и время стирает след.
О свете, в любви, на воле в музыке слышим ответ.