Глава из повести "В огненном кольце"
«Тогда хозяин квартиры, у которого я жила, предложил мне остаться не в деревне, а на кладбище, в ... могиле».
(Из воспоминаний Вакатовой М.И.)
Степан Славич, хозяин дома у которого жила наша семья, спросил маму:
- Покойников не боишься?
- Живых больше,- ответила та.
-Тогда идем.
Степан повел маму на кладбище. По дороге он ей рассказал, что лет 40- 50 назад в одной из могил был похоронен богатый польский пан. Могила – склеп, выложенный жженым кирпичом. Очистив ее, он приспособился там прятать сначала двух коз, а затем более-менее ценные вещи и продукты.
- Сейчас там только один сундучок с приданым дочери. Он тебе не помешает, - закончил Степан свой рассказ.
Показав маме могилу, Славич помог натаскать в нее побольше соломы. Солому накрыли стареньким одеялом - вот и готова постель! А сундучок будет столом - подумала мама.
Когда она пришла за нами, чтобы отвести на новое место "жительства", бабушка категорически отказалась с нами идти, сказав:
-Скоро я совсем туда «переберусь». А сейчас дайте мне подышать свежим воздухом.
Мама, зная упрямый ее характер, не стала настаивать, и на кладбище пошли мы втроем: мама, я и Лева.
Жена хозяина дала нам большую эмалированную кастрюлю с крышкой,
- Вот тебе вместо горшка детям, - сказала она маме.
Когда мама сказала, что жалко такую вещь портить, та ответила:
- Эх, милая! Да, когда кончится война, - у нас не такие еще кастрюли будут!
И столько было веры в этих ее словах, что на сердце у мамы стало легче. Соседи поделились с нами продуктами - на первый случай. А к вечеру пришла Лиля, принесла сухарей и сахарина. Попрощалась с нами - она уходила с партизанами. Не знали мы тогда, что видимся в последний раз!
В склеп вел лаз, который прикрывался небольшой деревянной крышкой. Когда мы залезли внутрь могилы, Лиля закрыла крышку, накидала на нее старых крестов и ушла.Не даром говорят: темно, как в могиле. Темно и глухо. Малым детям все интересно. Повозившись в соломе, мы уснули под пуховиком. Мама же не спала всю ночь. Прислушивалась, боялась немцев, а, может, и не только их…
«Сколько придется нам прожить здесь? Хватит ли продуктов? Что будет с теми, кто ушел из села и с теми, кто остался? Что станется с селом?». Эти мысли не давали маме уснуть. Но к утру, видимо, она задремала...
Очнулась от глухих шагов. Кто-то осторожно шел по кладбищу. Свои? Чужие? Шаги стихли около укрытия. Затем тихий голос хозяйки:
- Жива ты? Небось, задубела? (озябла).
- Жива! А что уже утро? - тихо ответила мама.
- Светает. Идем домой. Разведка сообщала, что немцы ушли. Буди детишек. Я напекла блинов и сварила бульбы (картошки). Поешьте горяченького.
Что заставило чужую женщину идти затемно на кладбище? Какие чувства? В наше жестокое время многим этого не понять! Мама часто с благодарностью вспоминала простых людей Белоруссии:
- Если бы не они - нам бы не выжить, - говорила она со слезами на глазах.
Хозяйка помогла маме выбраться из могилы, и вытащить нас. Но вскоре нам пришлось снова туда прятаться. И так до тех пор, пока существовала опасность приезда карательного отряда.