На поседевшей в одну ночь траве
Они чернели мятыми тенями,
Еще вчера, в уютном октябре,
В до бела вымытой оконной раме
Его палат, завешенной легко
Накинутыми на карнизы сучьев
Гардинами сквозящих облаков,
Парившие соцветием летучим -
Еще вчера… И вот – полумертвы…
Какую провестит над ними тризну
Последыш пустотелой высоты -
Дождь-корнеед? Каким вернуть их к жизни
Знахарством, сокровенным колдовством?
Молчат, во рты живой воды набравши
Газоны, клумбы, тени от кустов,
Асфальт, некстати празднично глядящий
Из лужи в нем обмылок-леденец
Вишневого, в косых прожилках, неба:
На всех и вся один черед, конец,
Но листья на траве, как будто б не был
Над ними властен тления закон,
Лежат вповалку, вздрагивая редко,
Пока их души стаей птиц-ворон,
В рай не спеша, сидят на голых ветках.