Сумерки пали на лес, наползая к западу,
Встала луна, отражаясь в воде реки…
С песней похабной и шлейфом пивного запаха
Перли опушкою Красные Колпаки.
Рыжие бороды заплетены косицами,
В прядях колечки из серебра в набор,
Строго согласно законам своим неписанным,
Каждый несет за плечом боевой топор.
Шли, не скрываясь, со смехом и дружным топотом,
Звоном кольчуги пугая кротов и птиц.
Старший рукой отмахнул и добавил шепотом:
«Стойте, глядите, братва, только тише, Тссс…»
Девочка – полуребёнок, срывая платьице,
Билась как будто в падучей, почти скуля.
Тело струилось волною, а зубы скалились…
Или волнами струилась у ног земля.
Билась… И шерсть прорастала на коже серая…
Грызла зубами, рыча, корешок сосны.
И желтизна проявлялась по глазу первая –
Больше и больше безжалостной желтизны.
Красная шапочка лапой когтистой сорвана –
Бархатный капор мешал остроте ушей…
Сняв колпаки, почесали вояки головы,
Бороды терли и крепкие мышцы шей,
Сев на холме, разложили еду на тряпочке,
Выпили дружно за мир, что готов сожрать…
Стала чудовищем девочка в красной шапочке.
Ходят ведь всякие – как же тут им не стать?