Джеймс Меррилл
Без детства
Зима. Непогода – трескучая, слезливая
Хозяйка ночей – будит меня. Ее плащ
Треплется на ветру, мелькает грязной подкладкой
И оставляет след на асфальте.
Дома как будто ослепли. Один лишь
Светится сквозь темноту.
Капает дождь – хозяйка
Проливает слезы над моим садом:
Может быть, он согласится принять за свою ограду
Несколько редких растений,
Пьяных солнечными лучами,
Опыленных золотом?
Впрочем, моем саду ничего не растет.
И это окно, что горит, не мое вовсе.
Я лежу и думаю о дожде:
Как он возник из такого грязного океана?
Таких запакощенных садов?
Как он просачивается сквозь ядовитую пелену
Перед заходом солнца,
Когда чародейка, прикинувшись другом,
Раскрывает бутоны фисташек,
Шафрана и розы?
Эти цветы и еще другие цветы
Укрывают меня, зовут ко сну.
Почки взрываются от прикосновений –
Взрывы бомб при штурмах, -
Мой будильник, моя колыбельная.
Потом мне показывали город,
Стертый с лица земли
И переселившийся на сампаны –
С его младенцами, божествами, останками предков.
На дереве обезьянка возится с яблоком.
Образы возникают и исчезают. Гирлянда
Нежно пускает корни
В океанскую пену. Проходят часы.
Постепенно я просыпаюсь.
Кровавое небо. Какие-то лохмотья
Окрасили кровью лед шоссе.
Это мир сбросил с себя
Плащ допотопного рабства,
Который наброшен теперь на плечи моих родителей
И разъедает их до костей.