Что по мне, вокруг чужие лица,
Понарошку взять и умереть?
Белой строгой пагодой разбиться
И покинуть явленную твердь.
Тишина кисла сыромогильна
Без могил, оградок и крестов.
Синий храм могущественно-сильный
Сохранил причудливость жрецов.
Жив ли я, по ком я умираю?
Потолок нисходит до земли.
Грифами натруженно летают
С неприятным флёром корабли.
На цепях глюкабельные рожи,
Рёв страшенный протозверя чудь.
Синий бог неистов и стреножен
Синей краской довершает жуть.
Неужели смерть как наказанье
Людям, что грешили не со зла?
Искажали истину названьем
И козою путали козла.
И простить бы нужно! колоколен
Не хватает истово звонить,
Пусть выходит публика из штолен
Начинает мертвых хоронить.
Чья-то смерть сменила суть названья,
Что давно похерил житель тьмы.
Неужели принцип наказанья
Смысл того, к чему шагаем мы?
Неужели синее от бога,
От его немыслимых страстей?
Потолок сжимает до порога
Грязный мир порочных новостей.
Духота! я выскочил из храма
Бреда синерунного козла.
Пусть корабль несёт печаль и драму,
Взгляда тех, в ком нет уже тепла.
Сшонэ 241213