«На глухой лесной опушке
В ветхой старенькой избушке
С неких пор жила семья:
Бабы три и с ними – я.
Бабы три – жена, две дочки,
А по сути – так три квочки.
Я стал круглым дураком
У жены под каблуком.
Не случись какое чудо –
Станет жить совсем мне худо!
Вроде, и не привыкать,
Только сколько ж помыкать?
Дочки быстро подрастают,
Маму скоро наверстают.
Та во всем для них пример,
А бузит без всяких мер:
«Мало пищи добываешь,
О поддержке забываешь,
Много ешь и долго спишь,
Толку – ноль, во сне храпишь!
Чуть в отчаянье – мешаешь,
Не прижмешь, не утешаешь.
«Вон пошел» слов только ждешь,
Когда нужен – не найдешь!
Холоден, чем обижаешь,
Невниманьем раздражаешь.
Молодость ее сгубил
И любовь к себе убил!»
В общем, сволочь и скотина –
Вот такая вот картина!
Делать что, куда рулить?
Надо думать, не скулить,
Как дела свои наладить –
С ней сам Черт не сможет сладить!
Говорить – что воду лить,
Лишь бы мужа попилить!» –
С этакими вот мыслями,
Что засели мозолями,
Муж как муж, на первый взгляд,
Шел, куда глаза глядят,
Только б от жены подальше.
Нынче встал с утра пораньше,
Вскинул на плечо ружье,
Попугать в лесу зверье!
Пару выстрелов с ружьишка –
Подстрелил-таки зайчишку,
Срезал парочку удил:
«Как бы я не заблудил?!
Далеко зашел от дома».
Глядь: виднеются хоромы,
Покосились до земли.
Вкруг сады давно цвели.
На деревьях только сучья,
Обвисают словно крючья.
В тон поскрипывает дверь,
Вхож и дождь, и снег, и зверь.
Не ступал, поди, полвека
Тут ботинок человека.
Видно точно – ни души
Здесь в таинственной глуши.
Не с кем и поговорить,
Сел на лавку покурить.
Слышит вдруг: «Мужик, здоров!»
«Обхожусь без докторов!»
Огляделся – все как прежде.
Глянул внутрь – нет ни одежды,
Ни воды нет, ни огня.
«Голос чей, что за фигня?»
Неужели едет крыша?
Кажется, что кто-то дышит.
Сон? Мерещится не то?
Или нет: «Ты, где и кто?»
«Не шуми, с тобой я рядом,
Просто днем не виден взглядом.
Все свалили с этих мест,
Сам остался здесь, как перст.
Только я никто без люда.
Ты б забрал меня отсюда?!
Самому – хоть волком вой!
Понял, кто я? Домовой!»
Тяжело не удивиться:
Значит не в бреду, не снится?!
Чтоб не угодить в капкан:
«Рад знакомству! Я – Степан.
Домовой? Ушам не верю –
Место ль здесь такому зверю?
Что ж с тобою делать мне?
Может, подарить жене?»
Домовой: «Я, хотя и чертовщина,
Но, не забывай – мужчина!
К ней идти вторым рабом?
Лучше уж об стенку лбом!
Не моя это работа.
А моя – одна забота
О семье, ее частях:
Ведь я в доме не в гостях.
Отношения наладить,
Острые углы загладить,
В доме сохранять уют,
Защищать, коль слабых бьют,
Словом, делом, то не ново –
Долг любого Домового!
Ты не бойся, отслужу,
Не один раз удружу.
Кто – удав или лавина
Та вторая половина?
Али исключение
Вызвало влечение?
В свете лишь своих решений
Вводишь в курс всех отношений,
Чтоб дорогой не скучать
И чтоб знать, с чего начать».
Степан: «Да уж ладно, черт с тобою –
Так и быть, возьму с собою:
Ведь покой мой на кону!
Что? Объявим ей войну?
Неспроста ж бытует мненье:
Для защиты нападенье –
То, что надо. Как по мне,
Нужен мир – готов к войне!
Чтоб спастись от унижений,
В путь, на поле для сражений,
Тысячу ежей ей в бок!
Полезай вот в коробок.
Были б то не только речи…
А похвастаться мне нечем:
Не желает уважать!
Чем таким ей рот зажать?
Говорит недавно: «Степа!
Ты дурак и недотепа!»
Нет вести б себя скромней –
Фиг! Она главней, умней!»
Домовой: «Что же, случай заурядный.
Проведем урок наглядный –
Ты за все ее хвали:
Старо платье, ново ли,
Безо всяких ухищрений
Стоит только восхищений:
«…Выглядишь на двадцать пять,
Удался твой борщ опять,
Ты хозяйка – не придраться,
Днями мог бы любоваться,
Все горит в твоих руках!..» –
Дня не будешь в дураках!
Ведь за дифирамбы эти
Можно все простить на свете.
Грубостям наперевес
Наберет твой статус вес».
За житейским разговором,
С искоркой в глазах, с задором
Добрался Степан домой,
В дом зашел и стал немой.
Как жену узрел, сорвался –
Оптимизм куда девался.
Полный чувствуя провал,
Подошел, поцеловал:
«Здравствуй, Мотря, моя зайка,
Как ты без меня, хозяйка?»
Мотря: «Ты в лесу не очумел?
Что молчишь то, онемел?
Беньками мне здесь не лупай,
Разводя руками тупо –
За плечами зайка ведь,
Слава богу, не медведь!
Зайка я тебе какая?
По лесу ружье таская
За спиною, одичал?
Целый день озорничал?
Ну, куда это годится?
Точно, надо разводиться.
Я как белка в колесе…»
Степан: «Да ценю я жертвы все!
Ты стирала, убиралась,
Для меня, видать, старалась?!»
Мотря: «Для тебя?! Как бы ни так!
Вижу, ты совсем дурак!
Жить в антисанитарии?
К Настеньке или Марии
Вдруг на белом-то коне
Наяву, а не во сне,
Прямо к дому принц прискачет –
Мне краснеть и не иначе!
Ведь из-за тебя жмота,
Глянь – убогость, простота!»
Степан: «Не порок, ты знаешь, бедность,
Хуже – женская зловредность…
И характер вздорный твой.
Перегнула ты с лихвой!»
Мотря: «Голова твоя пустая!
У тебя жена – святая!!!
Сколько лет тебя терплю,
По ночам в слезах не сплю!
Шутки в сторону отставить,
Мне при жизни уж поставить
Надо памятник давно!»
Степан: «Да, веселое кино!
Памятник, оно-то можно,
Ток ты с этим осторожно:
Как придет в ум покупать
Да тебя с ним закопать?!»
Мотря: «Напугал, прям задрожала!
Я ему детей рожала,
Думала, что смолоду
Бога я за бороду
Ухватила, за рубаху!
Как же так дала я маху?!
Будет толк ли, а пока –
Как с козла взять молока?!»
Степан: «Здрасьте, здорово живете!
Да не ты – а я в пролете!
Сдуру даже ревновал,
Спать пойду на сеновал!»
* * *
Домовой: «Вижу, что тяжелый случай…
Но особенно не мучай
Голову-то, не ломай,
Настроенье подымай!»
Степан: «Настроенье – плинтус выше,
Ровно, как от пола крыша.
Там, где нет супруги – рай!
Вот жилье наше: сарай!»
Домовой: «Ничего, здесь поживем,
Чет придумаем вдвоем.
Можно, спесь с нее струшу,
Ночью малость придушу?»
Степан: «Если б это помогло,
Перемену дать могло?
Но, тебе не стану лгать!
Хотя… можешь попугать».
Ночь – как радио послушал.
Утром встал – не пил, не кушал…
Мысль засела в голове,
А вернее, сразу две:
Толи взять пойти напиться,
Толи сразу утопиться?!
Раздавил полпузыря:
«Время лишь тяну я зря!»
Да и к озеру поплелся.
От печали так извелся,
Словно в трансе, сам не свой –
И ни мертвый, ни живой.
Как на берег опустился,
Наскоро перекрестился,
Раз – по пояс, два – по грудь,
На тот свет скорее в путь.
Все бы так… Но в это время,
Облегчая жизни бремя,
В озере на самом дне,
На приличной глубине,
На зеленой мягкой тине,
Словно бархатной перине,
Пусть в воде и ледяной
Спать улегся Водяной.
Слышит – шум… «Ну, ели-пали,
Чтоб вы сверху все пропали!
Только лег – уж поднимать!
Успокойтесь, вашу мать!
Что опять? Не зная броду
Снова кто-то лезет в воду?
Аль кака друга напасть?
Умудрился кто упасть
Иль приспичило топиться?
Что ж им дома не сидится?
Прут, что ковш бульдозера!
Нет что ль больше озера?!
Есть другие водоемы –
Для Фомы и для Еремы,
Для Федота и Луки.
Добираться не с руки?
Жизнь не сахар, а кислица –
В ложке ж можно утопиться!
Но на произвол бросать
Совестно – иду спасать.
Проявлю свое участье,
Чтоб предотвратить несчастье…»
Видит сцену лишь одну,
Как мужик идет ко дну.
Взял за шиворот, делов –
Швырк на землю, как улов!
Попытался откачать,
Чтоб допрос его начать…
Тот очухался не сразу.
Оглядел, что видно глазу:
«Чёт, никак не признаю –
Я в аду или в раю?»
Вроде солнце, птичек пенье,
Пчел жужжанье, трав цветенье –
Запах, будто кто издох…
И зеленый, словно мох,
На треть слепленный из ила,
Перед ним стоит верзила:
Водоросли в волосах,
Толи в майке и в трусах
Лет так сто, как с магазина –
Жуть страшило-образина…
Степан: «Не такая уж я пьянь,
Чтоб являлась всяка дрянь?»
Водяной: «Но, но, но! Ты там полегче,
А то врежу ща покрепче.
Дело плевое спецам –
Вмиг отправлю к праотцам!
Некуда от вас деваться –
Ты еще и издеваться?!
Пред тобой никто иной
Как стоит сам Водяной!
Если рассуждать логично –
Помощь те психологична
Не мешала б, сей же час!
Начал бы ты свой рассказ:
От обиды, сдуру, спьяну
Али прочего изъяну
Ты надумал согрешить,
Жизни взять себя лишить?»
Исповедь была тяжелой
И, признаться, невеселой.
Дать попробуй-ка совет,
Коль не мил весь белый свет,
Даже не сгущая краски!
А без чьей-либо подсказки
Каждый знает назубок –
Не распутать весь клубок.
Водяной: «Я вот тоже здесь бастую.
Всех Русалок подчистую,
Равносильно двум смертям,
Разогнал ко всем чертям!
А теперь один скучаю,
Некому подать и чаю:
Сам, как в поле баобаб.
Ну, куда нам всем без баб?!
Так что ты не ерепенься –
Посушись, возьми, разденься.
Малость охладел – акстись
И к супруге воротись!
Спрячь подальше свою слабость
Да, придя, доставь ей радость.
Отыскав подход и такт,
Вновь налаживай контакт!
Ведь была ж твоя невеста?!
Где-то слабое в ней место
Есть, должно быть – вспоминай,
Иль по новой начинай!
Ты ж не на бревне женился?..»
Встал Степан наш, поклонился
Водяному за урок,
За спасение, и впрок
Получивши наставленье,
К дому взявши направленье,
Путь-дорожку он топтал
И под нос себе шептал:
«Ладно, мы еще посмотрим,
Чья возьмет, держись уж, Мотря!
Коль придется по нутру –
В порошок тебя сотру!
Говорила, я был страстный,
Для девиц – огнеопасный?!
Час напомнить! Дай бог, в масть
Новоявленную страсть!!!»
Мотря прямо в огороде
Встретила, не в духе вроде:
«Как же ты мне опостыл,
Ужин десять раз остыл!
Хочешь, грей иль ешь холодным,
А не то – ложись голодным!
Шлялся бы уже всю ночь,
Чтоб и вовсе выгнать прочь!»
Но Степан не растерялся,
Как, бывало, умудрялся
Пыль в глаза жене пустить,
Шанс решил не упустить:
«Поздний ужин – враг здоровью!
А поужинать любовью
Ни за что не откажусь
И с тобой в постель ложусь!»
Мотря: «Шире подставляй карманы!
Только б знал – крутил романы,
Бегал бы до Тань и Мань,
Кабы здесь не глухомань,
И домой бы не являлся!
Спозаранку провалялся
Где-нибудь на берегу,
На каком-либо стогу,
О красавицах моделях
Все мечтая и борделях!
Думаю, что поделом
Будет ща тебе облом!
На своем поспишь диване –
Вот спасибо дяде Ване,
Знал, чего тебе дарить,
Можешь поблагодарить!
Своих братьев непутевых,
Завсегда на все готовых
За пол-литра, догоняй,
Честь семьи своей роняй!
Свои гнезда разоряли,
Пока семьи потеряли.
С них пример бери, бери,
Мне еще поговори!
Хорошо, живем далече,
Так-то хоть немного легче.
Жеребец – не в поле конь!»
Степан: «Родственников хоть не тронь!»
Мотря: «А то что? Убьешь, зарежешь?
Мне скажи еще, что врежешь!
Ты же трус у нас, слабак!
Делу твоему табак!
Не гляди, как у вокзала –
Будет так, как я сказала.
Набирайся сил, изгой.
Доброй ночи, дорогой!
* * *
Домовой: «Моего держаться взгляда:
Танк – не баба! Без снаряда
Не пробиться, ток на кой
Ты, скажи, живешь с такой?»
Степан: «Кабы знать! Не все так просто –
Ведь привычка, как короста:
В мозг до глубины кости
Въелась, господи, прости!
Дети, очень жаль их».
Домовой: «Да уж!
Поскорей бы выдал замуж!»
Степан: «Кто нашелся бы, да взял,
Руки мне б и развязал!
Может, ну ее к монахам?!
И конец на этом страхам
Всем без исключения –
Кончатся мучения.
Да неужто пропаду,
Ей замену не найду?!
С утреца вот на рыбалку –
И сыщу себе Русалку,
На худой конец, в бору,
Хоть каку Кикимору,
А к любви охотную –
Даже пусть болотную!
Небо чудо б сотворило!..»
Тут Степана сном сморило.
Снилась, вроде бы, жена –
Будь не ладною она!
Долгожданное знакомство,
Очень раннее потомство.
До того – цветы, конфеты
И родителей запреты,
Встречи с нею под луной,
Перед тем, как стать женой…
«Боже мой, ну все же было!!!
Почему ж куда-то сплыло?
И взаимопониманье,
И забота, и вниманье,
И любовь, а счастье вслед…
Результат – один сосед:
Нудный быт, его реальность,
Отношений ненормальность…»
Встал с больною головой,
Взял рюкзак рыбацкий свой,
Пару удочек и сети:
Было место на примете
Рыбное, без мелюзги,
И – проветривать мозги!
Прогоняя сон и дрему,
Подошел он к водоему.
Берег крут, никем не тронут,
А под брегом – тихий омут.
Камыши как будто ходят…
Сразу видно: небось, водят
Черти дружный хоровод
На глубинах здешних вод?
Не слышны ни зверь, ни птичка,
А над берегом табличка:
«Сетью лов здесь запрещен!»
Степан: «Каждый будет мной прощен
Тот, кому я должен буду.
Здесь провизию добуду!»
Ваньку некогда валять –
Взялся сети расставлять.
Разбросал вокруг прикормку:
«На ушицу и икорку
Славный должен быть улов,
Угощусь я – будь здоров!
Только бы нащупать жилку…»
Не успел надеть наживку
На крючки своих удил –
«Кто ж так рано разбудил?
Наверху кому неймется?» –
Голос громкий раздается.
Вспенилась внизу вода,
Сеть ходить туда-сюда.
Тут Степан на зад упал:
Либо пан, либо пропал!
Потянул с испугу сеть:
«Можно так и облысеть!
А не то, и врезать дуба».
Вниз глядит – чернеет шуба,
Показалась голова –
Удержал в руках едва
Полные, как чаши, снасти.
Ох, не избежать напасти!
Собственной персоной Черт,
А за ним – его эскорт
Из Кикимор и Русалок,
И у каждой пара скалок.
Степан: «Господи, вот это влип!
Прямо новогодний клип!
Только не хватает песни».
Деться некуда – хоть тресни!
Пересохло всё во рту.
Все в сетях и на плоту.
Чёрт: «Наше с кисточкою «здрасьте».
Разбросал чего тут снасти?
Я ж не зря предупредил.
Нет, явился, разбудил!
Ведь придумал идеально:
Написал вон специально…
Аль не русским языком?
Или почерк не знаком?
Грамоте что ль не обучен?
День без приключений скучен?
Говори, чего молчишь,
Только зубками стучишь?»
«Знаешь ли, такое дело,–
Начал наш Степан несмело,–
Не ругайся ты, постой!
Я куриной слепотой
С детства раннего страдаю.
Дай попытку, угадаю:
Я нарушил твой покой?
Хочешь знать ты, Черт, на кой?
Чёрт: «Да на кой, и сам я вижу.
Не трясись уж, не обижу.
Штраф придется все же взять,
А вот был бы ты мне зять –
Отпустил, при том, с невестой,
Не сойти, ей-богу, с места».
Степан: «Зятем быть я был бы рад,
К сожалению – женат!
И не к малому к тому же:
Ведь мечтающих о муже
Завсегда хоть отбавляй».
Чёрт: «Видишь сколько? Поздравляй!
Был женат двенадцать раз,
Но сбежал от тех зараз.
Хоть и были сладки ночки,
Результат – одни лишь дочки!
Красотой, умом богаты.
Мужики – дегенераты!
Им не надо таковских –
Подавай всем городских!»
Степан: «И не думал уклоняться!
Знаешь что? Давай меняться!
Я тебе свою жену –
Мне какую-то одну
Вот из этих модных краль,
И начхать нам на мораль!»
Чёрт: «А твоя-то хороша?»
Степан: «Супер! Как твоя душа:
С перцем, паприкой ядреной,
Уж поверь! Зовут Мотреной.
Может, сразу по рукам
Всем на зависть дуракам?!
Мне вон ту блондинку слева.
С виду – просто королева.
Я не заскучаю с ней,
Буду верным мужем ей!»
Черт: «Ну… не спорить же до ночи –
Заберешь, какую хочешь.
Но, запомни: впереди
Мне супругу приведи».
Захватил Степан пожитки,
Мокрый до последней нитки
Прибежал к себе домой.
Дома встретил Домовой:
«Снова пробовал топиться?»
Степан: «Отвяжись-ка, дай напиться –
От воды бегом к воде…
Ну, да ладно, Мотря где?»
Домовой: «Нам что, немец угрожает?
Мотря дочек провожает
На учебу в институт.
Что случилось-то вдруг тут?»
Мотря в комнату заходит,
Со Степана глаз не сводит:
«За тобою гнались волки?
С дуба рухнул на иголки?
Может, началась война?
Стала Кабалье стройна?
Ты летел, чтоб сообщить?!
Но, вот этот хлам тащить
В дом зачем? Старья здесь мало?
Ноги чтоб переломала?
Пропадом ты пропади!»
Степан: «Успокойся, погоди!
Слушай, что я расскажу.
Лучше – даже покажу…
Нынче теплый день, как летом,
Я решил пройтись с рассветом
По своим грибным местам.
Вдруг к ореховым кустам
Пробежался бурундук.
Я за ним, а там – сундук,
Крытый лаком и камнями,
Вкопан прямо между пнями.
Может быть и вправду клад?!!
Вскрыть пытался – невпопад.
Ни за что не поддается,
Точно надо мной смеется!
Сам попробуй дотащи,
Так что строго не взыщи!
Может, чем-то ты поможешь,
Что-то дельное предложишь?
Здесь не так и далеко,
Налегке дойти легко!»
Мотря просто очумела.
В путь пошла за мужем смело.
Хоть не быстро – без хлопот
Добрались на берег тот.
Степан: «У меня трясутся руки.
Неопознанные звуки
Доносились до ушей
Вон из тех вот камышей.
У тебя получше зренье,
Опровергни подозренье!»
Дальше Мотрю ждал сюрприз.
Только посмотрела вниз,
Фыркнула ему обидно:
«Ни черта мне там не видно!»
Ветер камыши лишь гнул,
Тут Степан жену столкнул.
Даже пикнуть не успела –
В омуте исчезло тело.
Не прошло и пять минут,
А блондинка тут как тут!
К дому сразу заспешили,
Там отпраздновать решили,
Новый брак свой обмывать
И, как в сказке, поживать.
Потихоньку притирались,
Сколько дней покувыркались –
Нам подробность ни к чему…
Снова ссоры! Почему???
Да в сенях, в подвале пусто,
Квашеная лишь капуста.
Хлеба нет. Ни кислых щей,
Ни котлеток, ни борщей!
Ни компота, чая, кваса –
Никакого продзапаса,
Даже дохлого леща!
Нет желанья, отощав,
Заниматься уж любовью,
Нанося ущерб здоровью.
А на кухне – кавардак,
В доме, во дворе – бардак!
От порядка нет и следа.
Спит супруга до обеда,
После – около зеркал…
Как Степан не намекал,
Что обмен он сделал сдуру,
А она – беречь фигуру –
Красота важней всего,
И не слушает его.
Судишь сам себя, не судишь –
Красотою сыт не будешь!
Не прислугу ж нанимать,
Только что предпринимать?
Огорчений здесь немало.
Пелена-то с глаз упала.
Степан: «Удружил, так удружил,
Черт возьми! Похоже, жил
Я тогда не так уж плохо?!
Мотря, пусть хоть и дурёха,
Все ж со мной одних кровей.
Кто, когда из нас правей
Был, иль не был – разве важно?
Поступил я с ней продажно!
Повернуть же время вспять
Не под силу. Иль опять
К Черту с выкупом, с поклоном?
Как же быть с тем эталоном
Офигенной красоты?
Домовой, что б сделал ты?»
Домовой: «Что раскис ты, в самом деле?»
Степан: «Да уж нервы на пределе».
Домовой: «Нет причины ликовать?!
Ну, да и паниковать.
Начудил ты без баяна –
Так кто нынче без изъяна?
Смуту в сердце не пускать,
Выход надобно искать.
Ослабляет чувств паршивость?
Так прощупал бы на вшивость,
Может, тестя своего?
Вдруг разведаешь чего?»
Выслушал советы тупо:
Как-то все довольно глупо,
А терпеть-то все трудней.
Невезуха – и черт с ней!
Утро вечера мудрее –
Стал соображать скорее,
А, пока не тормозит,
Запланировал визит.
Да не в одиночку, в паре.
Степан: «Чтоб ей с папой в скипидаре
И в смоле гореть в аду,
Если я с ней пропаду!»
Уж обедня приближалась,
Собиралась, наряжалась.
Наконец – во всей красе,
Чтоб завидовали все.
Безо всяких подозрений,
На события воззрений,
Рада видеть водоем,
Всех сестер и папу в нем.
Новостей там были кучи…
Наш Степан – чернее тучи.
Рад бы был он лишь одной
И стоял, как не родной.
Мотри же нигде не видно…
Хоть показываться стыдно,
Смысла дальше нет молчать,
Только как, с чего начать?
Черт: «Выглядишь, как прокаженный,
Злой какой-то, раздраженный,
И с лица немного спал,
Может, просто не доспал?
Ну, на то они и жены!
Аль не так, молодожены?»
Степан: «Да не знаю, как сказать,
Разговор как завязать».
Черт: «Говори как есть, обсудим.
Мы ж родня, обедать будем?»
Тута, как из-под полы
В миг на берегу столы.
А Степан на воду смотрит –
Не спеша выходит Мотря.
Вся цветет, наряд к лицу,
Без претензий к подлецу.
Ставит на стол чудо-блюдо:
Мотря: «Что, Степан, житье не худо?
Замотался между дел?
Поседел весь, похудел!
Не в расположенье духа,
Аль не кормит молодуха?»
Экс-супруг лишь промолчал,
Головою покачал.
Изощренных яств отведав,
Очень сытно пообедав,
Искренне хваля столы,
Пьют все чай из полполы.
Черт напился и наелся,
Здесь на солнышке пригрелся.
Остальные поднялись,
По чащобам разбрелись.
По траве зеленой, гладкой
Подошел Степан украдкой
К Мотре ближе, в закрома:
«Ты скажи мне, как сама?»
Мотря: «В этом чертовом эскорте
Я живу, как на курорте.
Нежен, ласков Черт со мной.
Я за ним, как за стеной!
Но, порядком мне наскучил.
Хоть подарков дарит кучи:
Ожерелий, брошек, шуб –
Все равно, он мне не люб!
Так что я не очень рада,
Мне совсем не это надо!
Надоел и их режим…»
Степан: «А давай-ка убежим!
Ведь сознательно на муки
Обречем себя в разлуке.
Придержи характер свой,
И прорвемся – не впервой!
Палку оба перегнули?!».
Вместе вдруг как ломанули…
Через пашни, бурелом
Прямо к дому напролом!
Ноги в руки без оглядки,
Нарушая все порядки,
Обещанья, договор…
Заметаются во двор –
Восседает на пороге
Их знакомый Черт двурогий.
Черт: «Каюсь, недооценил.
Что ж ты, Степа, не хранил,
Потеряв жену – заплакал,
А теперь чужую схапал?
Этак дело не пойдет –
С рук такое не сойдет!»
Степан: «Не хотел тебя обидеть,
Сам не мог того предвидеть».
«Отвяжись ты, Сатана!» –
Встряла в разговор жена.
«Хоть не грозная и с виду,
Знай, что мужа я в обиду
Не таким, как ты, не дам.
Ща как съезжу по мордам!
Ишь, куда он замахнулся,
Черт, на старость лет рехнулся?
Ты меня об чем спросил?»
И орать, что было сил:
«Ну-ка, сваливай отсюда,
Разлюбезный чудо-юдо!
Мы тебе не по зубам,
Так что сгинь, пошел на БАМ!
Шевели копытами
Вслед за следопытами –
На Тибет или Алтай
И губенки закатай!»
Черт: «Вроде, старый ловелас,
Вновь обжегся. Тьфу, на вас!»
Налились у Черта сливы
И сказал он: «Да пошли вы!»
На закате растворился
И как будто испарился…
Мотря в дом свой поднялась
И за голову взялась…
В жизни многое видала.
Зашибись! Не ожидала:
Глаз куда не кинь, там срач –
Не заманит и калач!
Степан: «Виноват, прости, родная!
Ты ж такая заводная –
Мы сейчас все уберем…
С Чертом справились вдвоем,
Что ж теперь с тобой на пару
Не дадим сей грязи жару?!»
Напролет ночь убирали:
Мыли, чистили, стирали.
А под утро так устали –
Вместе замертво упали.
Как проснулись поутру,
Чувствуют – тепло нутру!
Половинка-то под боком,
Чтоб не сглазить ненароком.
От размолвок – ни следа,
Словно было так всегда.
Вместе в ложе поваляться,
По хозяйству управляться.
Так-то легче, и забот,
Вроде бы, не полон рот!
* * *
Дочерей, Марию с Настей,
Бог хранил от всех напастей:
Их обеих, коль не врут,
Замуж в городе берут.
Настю сватал принц столичный,
А Марию – заграничный.
Каждый бизнес свой ведет,
Верит, в девушках найдет
Максимум любви, поддержки,
Свадебные все издержки
Взваливает на себя,
Обожая их, любя!
Вот с такими новостями
Едут девушки с гостями…
Правда это или нет,
Только, через двадцать лет,
Говорят давно уж люди:
Хочешь знать, какою будет
Наяву твоя жена –
Глянь на тещу, то – она!
Зря девчонки опасались:
Женихи б не отказались!
Двор в цветах и пахнет так –
Не надышишься никак!
Теща встретила радушно:
Моложава, простодушна,
Рассудительна, скромна
И добра, шустра, стройна!
О делах – советы с мужем.
Сто пудов, союз их дружен!
В доме – чистота, уют.
Соловьи в саду поют.
Стол накрыт, да все так вкусно!
Расставаться даже грустно.
Вот в такой семье большой
Можно отдохнуть душой.
Дочки хлипают очами,
Пожимают лишь плечами:
Мать с отцом кто раньше знал,
Ни за что б их не узнал!
Мотря: «Просим всех к себе в усадьбу,
Пышную устроим свадьбу.
Тьму народу соберем,
Всем на зависть нос утрем!»
Степан: «Дайте, я пожму вам руки
И, надеюсь, что к нам внуки
Будут часто приезжать».
Кто тут станет возражать?!
* * *
Вот и все! Случилось диво…
Если женщина сварлива,
Не включайте задний ход,
А ищите к ней подход –
В нежности, заботе, ласке.
Срок заканчиваться сказке:
Не одна супруга ждет,
А кто ищет – тот найдет!!!