Ослепительный мел по холодной доске
Выводил своих чувств вензеля,
Он смеялся, скакал в беспокойной руке,
И ромашками сыпал, юля…
Бесконечная мрачность чернеющей мглы
Покрывалась словами и песнями,
И безверие жесткой циничной стены
Изменялось чертами чудесными.
Белый цвет раскрошился, себя исчерпав,
Исписав непокорную плоскость…
Стала празднично - белой былая тоска,
Лишь «люблю» проступило, как космос…