Ты на ласки сегодня скупа,
может, я чересчур меркантилен,
потому разобраться бессилен:
ты надменна или глупа.
Но не это владеет умом.
Допивая шампанское всуе,
я мечтаю о поцелуе,
ты мечтаешь о чём-то другом.
Говоришь о прошедших мужьях,
как тебе (только это осталось)
отношения строить случалось
и в быту, и в любви «на ножах».
Как теперь ты нашла одного
мальчугана, который умело
на твоё не позарится тело,
а позарится, то – волшебство.
Или, словно в уме раздробя
то ли дружбу, то ли поруку,
ты свою проклинаешь подругу,
называя стервозной себя.
Но, послушай, зачем о друзьях?
Всё поверхностно и неуместно;
ты же знаешь, насколько полезно
говорить, говорить о стихах…
И о сексе – смеёшься опять –
ты сегодня колючей, чем ёжик,
и твои восклицания – ножик
по моей болтовне, так сказать.
Так-то так, но молчать не хочу,
хоть молчание в нас – это жалость,
как в сознании детском шалость,
а во взрослом – под стать палачу.
В нашем веке всё то и не то.
Вот и ты вдруг аккорд поменяла;
посерьёзнела и сказала:
«Мысль о сексе – как летом пальто».
Ты сегодня на ласки скупа,
может, я чересчур меркантилен,
потому разобраться бессилен:
ты надменна или глупа.