Мир лицедействует привычно,
Да и для многих не секрет:
Кто существует - тот играет.
Других моделей жизни нет.
И он, как все, простым актёром
Явился к сцене, на порог.
А кто же будет режиссёром?
Спросил себя Вадим Демчог.
Спросил и сам себе ответил,
Свободу творчества любя:
Никто так ловко не напишет,
Как сам он лично для себя.
Живёт в игре. Жена - театр,
Как ангел ярких, красных крыл.
И Вильям свой (а как иначе?)
Как Блейк... а может быть, Шекспир.
*****
Пылают инквизиции забытые костры.
Немыслима… немыслима религия игры.
В ней правила – не писаны, в ней каждый – режиссёр.
Игра – и инквизиция, пламя, и костёр.
Персоны обезличены, ничьих не видно черт.
В партере – голос ангела – там психотерапевт.
Оттуда, из неведома, в неведомо куда
Вещает здешним голосом - как видно, без труда.
И нет других возможностей: на сцену, на костёр
Сценарий, зритель, реплики, зависимый актёр.
Становятся знакомыми забытые миры.
Вся жизнь порой немыслима: игра против игры