Ах, Пуси Раит! Пусть играют
на струнах бюргерского рая,
и бесят окаянный род
забредший в Божий огород.
Кивот Пандоры вновь открылся
и счастьем дэмоса упился
как Персефоны верный пёс
палящий Скифовый овёс.
В ночных полях зорят глазницы –
там Чёрный Шак, стальные птицы.
Бежит, спешит полночный зверь
и открывает в храме дверь.
Народ в испуге, нет спасенья
и перьев чревооблегченья –
Разоблаченная Изис
играет гамбовый Каприс.
Виола стонет, пляшут трели,
Александрийские метели.
Умолк убогий пономарь,
расплавлен кесарев янтарь
Матриархатова десница
давно уж стала власяницей
мохнатых лап. Мы все умрем!
Пред хлебосольным алтарём.
Осталась соль… ей лечат раны
священники, цари и страны,
что возвещают кнут и блажь –
эпилептический кураж.