Грех эгоизма мною овладел:
Власть безраздельна над душой, глазами.
Так глубоко влезть в сердце грех сумел,
Что от него мне не найти бальзама.
Мне кажется, что нет светлей лица,
Прекрасней стати, совершенней чувства,
Чем у меня. Я сам – творец венца,
Венца творенья, что поют искусства.
Но в зеркале моём, как отразит
Лицо в морщинах грубых некрасиво,
Открыт с изнанки эгоизма вид:
Что так любить себя – не справедливо.
Ведь славлю я тебя в себе сильней,
Граня свой возраст красотой твоей.
Sin of self-love possesseth all mine eye,
And all my soul, and all my every part;
And for this sin there is no remedy,
It is so grounded inward in my heart.
Methinks no face so gracious is as mine,
No shape so true, no truth of such account,
And for myself mine own worth do define,
As I all other in all worths surmount.
But when my glass shows me myself indeed,
Beated and chopped with tanned antiquity,
Mine own self-love quite contrary I read;
Self so self-loving were iniquity.
Tis thee (my self) that for myself I praise,
Painting my age with beauty of thy days.