Жанна весь день была не в себе: раздражала болтовня сослуживцев, бесила духота в офисе, даже темные жалюзи сегодня были не по душе в отличие от вчерашнего. "Ты что, словно с цепи сорвалась? - шутили девчонки. - Не с той ноги встала?" И эти шуточки бесили тоже.
Жанна и сама не могла определить точно, с чего завелась. Вроде все как обычно. Разве что вчерашнее... А что вчерашнее? Разве вчера все началось?
Жанну все считали везучей и счастливой,хотя чего ей в жизни никогда не хватало, так это счастья. И все равно ей нравилось казаться благополучной: пусть завидуют! Имя Жанне, со своим Ж-Ж-Ж, шло - ее считали колючей. Она же в свою очередь старалась соответствовать данной характеристике - была холодноватой, почти дерзкой, и держала на расстоянии всех, даже своих мужей. Их у нее на счету было три. "Вот еще! Перебьются!" - было ее любимое оправдание собственной дерзости. Вот и сегодня она ни за что ни про что огрызнулась на напарницу и без причины обидела ее."Ладно, с Лилькой я как-нибудь разберусь. А как быть с благоверным?"- снова и снова возвращалась Жанна к разрешению очередного скандала. А они уже становились раз за разом повседневными, привычными.
Жанна увлекалась мужчинами легко, расставалась тоже и готова была в очередной раз распрощаться со своим последним, самым, на ее взгляд, положительным. Необразованной Жанну назвать было нельзя - высшее образование все-таки. Может, поэтому все вокруг казались ей вторым, а то и третьим сортом, а мужчины и вовсе в ее представлении слыли бездарными. Ее меркам было практически невозможно соответствовать. Потому и угодить ей ни у кого не получалось. И даже те, кто благоволил Жанне, ретировались и благополучно женились на других, не вызывая тем самым ни малейшего сожаления у оставленной пассии. Здесь же все было по-другому.
Жанна хорошо помнила детство, затянувшуюся подростковую неуклюжесть и связанную с ней боль первой безответной любви. И тогда она решила просто никому не верить. Просто никого не любить. С тем и шла по жизни с гордо поднятой головой.
Не опустила ее после первого развода. Не омрачил ее взгляда на жизнь и второй: "С глаз долой - из сердца вон!" А в третий раз что-то нарушило привычную теорию. Жанна чувствовала, что это любовь, не зная точно, какая она. Настоящая мужская любовь. И она противилась этому инородному в ее жизни чувству. Оно мешало ей, раздражало, выбивало из колеи. Так начались скандалы. Не ссоры, нет, не споры и выяснения отношений. Односторонние придирки, упреки и обвинения. Муж безвинно оказывался виновен во всех смертных грехах. Она вымоталась сама. От них стал все чаще уходить из дома муж. "Господи! По-моему, я начинаю сходить с ума!", - остыв, хваталась за голову Жанна. Но, как правило, не надолго.
Вот и вчера медленно перетекло в сегодня, оставив налет горечи, которая не только не улетучивалась, но и грозила перерасти в очередной гнев. С утра день не задался. На работу она опоздала. Шеф замечания не сделал, но так внушительно взглянул, что Жанна съежилась. Фыркнула обиженно: "Тоже мне начальник. Только вчера на брудершафт предлагал, а туда же... И все-то мужики одинаковы!" Домой идти не хотелось. Она уже бесполезно перекладывала с места на место документы, лишь бы потянуть время. "Счастливая? А почему нет? Все есть, не хуже людей живем, и, главное, если подумать, муж любит. Не пьет, не бьет,не гуляет. Есть чему позавидовать. Чего же не хватает ей, Жанне? Вот все говорят: муж, муж... А что муж? Палец о палец в доме не ударит - все сама! Ремонт ли затеять, урожай ли поднять и убрать. Только и знает: лапушка, лапушка, свет очей... Блаженный какой-то!" Жанна снова начинала заводиться. Ей так хотелось покоя, а уже виделась плита, сложенные на коленках руки мужа, такие бесполезные, с ее точки зрения, как впрочем, и он сам.
Жанна перед дверьми порылась в сумочке и, не найдя ключей и снова почувствовав прилив раздражения, нажала на звонок. "Ну вот, опять будет в глазок заглядывать!" - гневно успела подумать она, перед тем как дверь открылась и муж с неизменной улыбкой (будто ее ему приклеили при рождении) принял из рук сумки, помог снять плащ. "Куда это он бегом?" -удивилась Жанна. Из радиоприёмника на кухне донеслось: "мне странно, когда ты сходишь с ума...я чувствую...долю вины... Мне нужно расстаться с тобою скорей..." После слов "мне нужно понять, что я ненавижу" Жанна вздрогнула. Сердце глухо стучало, отдаваясь болью в висках. "Зачем топтать мою любовь? Ее и так почти не стало..." Голос был чужим, а Жанне казалось, что она слышит голос мужа, такой родной, единственный, необходимый...
Ей вдруг стало страшно. Она не заметила, как закончилась песня, не слышала, как муж позвал ее ужинать:"Лапушка..." Все лучшее вихрем пронеслось перед глазами.
Когда супруг, не дождавшись жены на кухне, вышел к ней, Жанна размазывала ладонями по щекам крупные, горячие горошины-слезы и впервые в жизни не скрывала их.