Приятель мой, вернувшийся едва
Намедни из своих далеких странствий,
Собрал нас всех, погрязших в постоянстве,
На пир, и затянулись торжества.
Сколь много могут бывшие юнцы
Наделать безобразия и шума,
Проникшись ностальгией неразумной
Былого улетающей пыльцы.
А позже шли вдвоем. Приятель мой
Помахивал почти пустым кувшином.
И прошлое кружилось, как пушинка
Сквозь сумерки у нас над головой
Фонарь под ветром, улица пуста,
Причудливые тени лижут башни,
Вот эхом отдается топот стражи
По выгибу Змеиного моста.
И вдруг – волна шелков, случайный блик…
Избрав такое время для прогулки,
Мелькнув, она исчезла в переулке,
Но друг ее узнал в единый миг.
Он сделался весь бледен и застыл,
Мне локоть сжав до боли как безумный.
«Все та же! – молвил сдавленно, - Колдунья!
Помилуй Бог, я так ее любил!
Как многие, страдал, дарил цветы,
Плащом готов был выстлать ей дорогу.
Несла она таинственно и строго
Пленительное бремя красоты.
Служить я ей мечтал при свете дня,
В бою ли, в пустяке… во мраке ночи…
И вот она отметила средь прочих,
И взгляд ее смягчился для меня.
Тогда влекло в ней все – и жар в очах,
И даже колдовства небрежный росчерк,
И даже этот беленький цветочек,
Что был при ней всегда – душист и звездчат -
В семь острых лепесточков у плеча.
И даже если страсть, бушуя, жгла,
Кидая нас в забвении на ложе,
Цветок тот был при ней, всегда на коже
Сияющей снежинкой без тепла.
Я спал, но вот случайно пали сны,
Она была со мной, ко мне приникнув,
А корни от цветка тянулись дико
Ко мне на грудь, настойчиво длинны,
От шеи оплетая повиликой
До подреберья с левой стороны.
«Не бойся, - тихо молвила она –
Цветок-Звезда источник древней силы,
А ты испуган, будто хлад могилы
Тебя в ужасный саван спеленал.
Он сделает тебя таким, как я…»
Но я уже не слушал, в исступленьи
Срывая корешки того растенья
Упругие, с крючками по краям.
Она могла стонать лишь, вся дрожа,
Как будто от того ей было больно,
Во мне же только страх кричал: «Довольно!
Спастись! Исчезнуть! Скрыться! Убежать!»
И чувства догорели на золе
В кострах моих походных бивуаков,
Теперь я воин, опытный рубака,
Доселе ни о чем я не жалел…»
Я выслушал, поохал, ткнул в плечо,
И вскоре попрощавшись, двинул к дому,
И вздрагивал, и нечто странным комом
В груди моей свивалось горячо,
А после этот жар стекал в ладонь…
Я шаг ускорил, зная, что случится, –
Я чувствовал, как рвется под ключицей
Наружу острозубчатый бутон…