Бьётся в клетке груди заполошное, глупое сердце,
замерзая без ласковой тайны ушедшей любви,
той, растаявшей, тайны, что каждую ночь приодеться
в, позабытые утром, плохие стихи, норовит.
Снова сыплет сквозь свет фонаря поздний вечер снежинки,
и опять среди них одинаковых двух не найти…
В музыкальной шкатулке зимы кто-то взводит пружинки
и под звон колокольчиков наши разводит пути.
Заметёт-занесёт очаги, где могло бы согреться,
колотящее в грудь, как в закрытую дверь, человек,
заполошное, глупое, старое доброе сердце…
Ляжет снег, и слезинка скользнёт из-под смеженных век.
Может выпадет льдинка - награда слезою из сердца?
Пусть - не этой зимой, значит новою - наверняка…
Новой ласковой тайной, быть может, сумеет согреться,
заполошное, глупое сердце моё, а пока…