Мы никогда не сможем быть близки -
и это часть отсроченного мщенья
за всю печаль на краешке тоски,
съедающей остаки возмущенья.
Не верь тому, кто скажет: свет не мил..
Нет более злодейского кокетства,
чем вовлеченье отческих могил
в посредники сочувственного средства.
Страшась того, что мы с тобой одни
остались в этой вечности целинной,
а для других высокие огни
завешены сырою мешковиной,
я тороплюсь в себе запечатлеть
всё, что застряло в сердце, не на вылет,
и, может быть, отправленное впредь,
оно вернётся взять, что позабыли,
всё, что во мне тревожного - болит,
застылое на выдохе объятий,
не различая в шорохах молитв
шипенья безсознательных проклятий.
Возможно ль ниже дна ещё упасть?
Вопрос звучит привычно, а не странно,
пока разнокалиберная власть
показывает это безпрестанно.
И жрали бы друг друга втихаря
смешные людоеды-недоростки,
но потрошат народ до сухаря,
до спрятанной за ухом папироски.
На стародавний избранный манер
распятый от Находки до Эльбруса,
ворочает глазами Гулливер,
облепленный пиявками и гнусом.
От нас вчера ушёл куда-то снег,
зато остались галки и собаки,
друг друга уважая как коллег
в претензиях на мусорные баки.
Чуть не забыл: ведь скоро новый год,
и этот праздник вынужден отметить.
А для тебя - пускай он будет тот,
каким его придумаешь на свете.