1. Запотевшее стекло
Стучат в висках костяшки домино.
Макнись в безделье, посмотри кино.
А вечером уткнись в свое окно.
Но не видать ни черта там, снаружи.
Ты знаешь - это все проделки стужи.
Она в окошко пялится давно.
Дохни едва, и запотеет сразу.
Сверкают ярко дедмороза стразы,
Вертит январь свое веретено.
Все выделяет литры слез и пота,
Спасая жизнь свою. Так отчего там
Окно зимой от выдохов потеет?
Чего строкой корявой на листе я
В другую жизнь царапаю прогал?
Какую из мильона темных тайн
Откроет мне узор немых проталин,
А та дохнет, закрыв мир крепче стали,
В уютной темноте меня оставив
Давить виски, рыдать?
А ты не знал?!
Зачем же ты кривой куриной лапой
Свое окно оттаивал, царапал,
Крупицами тепло роняя на пол,
И что-то даже, видишь, накропал?
От головы - таблетка цитрамона.
Врастают в пальцы кольца Соломона,
И вместо хора слышишь соло моно -
Твой пан пропал.
2. Дар напрасный
Дар напрасный, дар случайный,
Что к артерии приник,
Я пропью сегодня в чайной,
Заложив за воротник.
Со своей бессвязной речью
Кинусь, рот зажав, к окну
И словами, как картечью,
По воронам садану.
Под забором неспроста я
Рухну прямо в лопухи
И увижу, как взрастают
Чьи-то вечные стихи.
3. Ложь
Что камень в почке, мысль в моем мозгу.
Я спать не сплю и думать не могу.
И камень больно словом рвет бумагу.
И если я вообще чего-то мог,
То лишь скатать метафоры комок.
В который, видно, буквами и лягу.
И стих, что рвется нитью -
вниз ли, ввысь ли -
Придет бастардом изреченной мысли.
Ей поперек ни слова не скажи.
Я на безмене рифмы был измерен
И дальше лгу себе, как сивый мерин.
Но жизнь, она – что смерть без этой лжи…
4. Ватерлоо
Ты складываешь руки на груди,
Что тот Наполеон при Ватерлоо,
И, находясь в тисках волненья злого,
Все ищешь слово. Ищешь это слово,
Которое обычно находил.
Сейчас его ты скажешь, и пойдут…
И залп взъерошит воздух, торжествуя.
Падут зерном кровавым на траву, и
подхватит гром музыку полковую.
И за редутом захлестнет редут.
Ты сглатываешь этот в горле ком -
Событий предвкушение такое,
Когда ты, словно не своей, рукою
Меняешь мир, течением влеком.
Хотя оно, казалось бы, на кой им!?
И ты стоишь, судьбу свою чертя,
Хоть линии с твоей ладони стерлись.
Пожаром забеснуется костер лиц,
Спалив сомнений лес ко всем чертям.
Ведь у тебя все битвы - Аустёрлиц.
Ты сбрасываешь гору с плеч в тиши.
Язык и губы от волненья сухи.
И кажется - старухе нет прорухи.
Но ты ещё не знаешь, что Груши
Заблудится. И будет полный блюхер.