Я б хотела себя сжигать.
А приходится – пережигать.
Ни за чем, просто так, все впустую.
Проживание вхолостую.
Но бывают дни –
Между мной и тобой вдруг протянется нить,
И нельзя ее, тонкую, перерубить,
перервать,
пережечь,
перебить…
Только можно ее –
растворить.
В мутной речке то быстрых, то медленных дней,
В телефонных звонках,
В разговорах друзей,
В ожиданьи тревожно-тоскливом,
В неуверенности боязливой,
И – в ничейности длящейся, и –
В неустроенности…
В неизведанности…
Отдаленность терпя,
Отрешенность терпя,
Я боюсь, что в толпе не узнаю тебя,
И отвыкнуть боюсь от тебя.
Окажи мне великую милость –
Я давно на нее согласилась.
Ладно, пусть не горенье, пусть жженье в груди.
Лишь меня никогда ты
не освободи.
Не уйди.
Не оставь.
Не покинь.
Не убий.
***
Хотела б я нарисовать
Один давно ушедший вечер.
Но не умею рисовать
Я красками осенних листьев,
А кисти полоскать в дожде.
И не поймать мне ветерок,
И не оставить на бумаге
В асфальте мокром отраженье
Вечерних желтых фонарей.
Кто может оживить для всех
Т от странный свет и синий сумрак?
Кто нарисует голос флейты?
Кто нарисует ожиданье?..
…Твои глаза.
Твои глаза
и только
Один листок в твоей руке,
Еще зеленый, но уже опавший,
и мокрый от дождя.
***
Иду по улице.
И стони лиц,
Как выстрелы,
вонзаются в меня.
И, кажется, живого места нет
в душе.
Как больно ей
От этих лиц чужих –
Красивых, некрасивых,
Веселых, грустных, равнодушных лиц.
Иду –
И бережно,
Как в пригоршнях живую воду,
Несу в душе тебя.
Твое лицо,
Твою улыбку,
Взгляд и голос.
А мне кричат: «Так не бывает, врешь!» -
И, словно нож
всадив, -
«Какое-то из ЭТИХ лиц – запомни! –
Должно твое заполнить существо!
Какая-то душа из ЭТИХ душ
Должна твоею стать – другая, не его!»
Но пусть уж лучше вправду в сердце нож.
…Твои глаза целую не губами – мыслями.
И мысли по плечам твоим скользят, лаская, -
не ладони.
Лишь мыслью я могу присесвть
У изголовия твоей постели,
и тихо сон стеречь…
Но я хочу тебя сберечь!
Из года в год,
Сквозь сотни лиц и душ,
Хочу нести тебя, как всердце боль.
Родной, далекий мой!
Как страшно без тебя!
Но даже этот страх благословенен,
Когда
ты
есть.
***
Листья растаяли в мокром асфальте,
Втоптанные в него
Множеством, множеством ног.
Вон на углу
Торгует газетами бойкий мальчишка,
Еще не рожденный в ту осень.
Холодно быть на углу,
Хочется в дом –
Он еще не растратил тепла.
Стой под дождем!
Ждать легко, если есть, чего ждать.
Если же нечего –
Кто виноват?
…Ночью по городу будут ходить
Троллейбусы, полные призрачным светом.
Я из окна
увижу
Грозди ночных фонарей,
Повисших на ветках.
Но все это будет вчера.
Рухнет обвалом зима.
Снегом придавит крыши,
Душу придавит тоской.
Я могу стереть грань
между «вчера» и «сегодня».
Я могу напиться памятью,
словно водой.
Я умею классно рассуждать про чужую любовь.
А свою
я достаю
Мерзлыми пальцами из-под снега
И пытаюсь согреть
У себя на груди.
Она оживает –
Но разве можно так жить?
…Летом легко быть храброй.
Можно расписывать осень и зиму,
Если кругом тепло.
Ну а зимой
Даже слова не ложатся в строчки.
Давит вопрос: «Что дальше?»
Снегом заносит поникшие плечи.
Но даже там, под снегом,
Я помню все время: ты есть.
Там пробуждается боль.
И это все, что у меня есть.
Если спросить: «Зачем?» -
Я все равно не найду ответа.
Я родилась – зачем?
***