(из Горация Соломоновича Финкельштейна)
"Я памятник себе,– гласит стишок старинный, –
воздвиг." А что теперь? Не жизнь, а страшный суд.
Воздвигнешь сам себе, глядишь – а хунвейбины
заявятся потом и памятник снесут.
"Нет, весь я не умру." Процентов так на двадцать.
В дробях уже никто не смыслит ни черта.
Зато мои враги пойдут зубами клацать,
конечно же, сперва их вынув изо рта.
"Слух обо мне пройдёт" – пройдёт, едрёна шишка!
Он, слух, как алкоголь – бери его и пей:
мол, я вам не осёл, не косолапый мишка,
а гордый внук славян, и финн, и друг степей.
"И долго буду тем" – а кем, а чем, а где же?
Ни этим и ни тем не надо тратить сил.
Ответ на сей вопрос доступен и невеже:
кто будет тем, кем стал, тот станет тем, кем был.
"Веленью Божию, о муза!.." Толку в этом –
ничуть, одни слова, которым нет конца.
Давайте жить, как нам завещано поэтом –
обеда не страшась, но требуя винца!..