Поцелуй отравил ту последнюю чашу вина.
Я не мог говорить, только хрип издавал, тратя силы.
И по телу, с блаженством, как яд, растекалась вина,
Отравляя и сердце, и мозг мой дурманом сонливым.
Руки стали мои тяжелее свинца. Не поднять
Щит и меч, что зовется "Разящий Без Слёз И Упрёка".
И на смертном одре вспоминается мне моя мать,
как стояла, в слезах, глядя вниз, у родного порога.
Пир закончен. Над павшими громко кричит вороньё.
У них тоже сегодня пирушка. Кто мёртв, тот не встанет.
Я лежу среди павших, и сердце уснуло моё.
Только ворон в глазницы мои ненароком заглянет.