В детстве, трепетно снежном,
одним из январских дней
мне птица явилась вешняя
в глубоком и вещем сне,
и пела мне песни чудесные,
как в ночь, что любой темней,
мы яркой звездой небесною
направим сердца людей.
Я сон тот запомнил накрепко,
как дуба моя колыбель,
и в сердце ребёнком маленьким
не мог не восхититься ей.
Шли годы, лишь снами отрадные,
в которых мы с ней вдвоём
могли, со скалы падая,
достануть до дна водоём.
В них люди все были птицами
и горя познать не могли.
Со братцами да с сестрицами
светилися от любви.
Но только по пробуждении
бывало всё тяжко так
смотреть на лучи последние
в прохожих каких глазах.
Погаснуть они, всё маются,
не могут совсем никак -
шепнула мне птица-красавица
об этом в волшебных снах.
И то говорила, что, всё-таки,
в любви их сердца горят -
лишь просто застыли в воздухе,
как вечные якоря.
Им люди изволят кланяться
и плачут всё от любви...
Вот что мне шептала красавица
во юности дни мои.
А годы летели сивые
в закатных печалях дней,
и вскачь, лошадиною гривою
мой дух порывался к ней.
Она же мне взором радостным -
не знал никогда светлей -
без слов отвечала часто,
что много ещё людей,
которые ждут её помощи,
и им без неё никак...
И мы возвращались в рощи,
и в дивных гуляли снах.
Она говорила, что скоро,
когда всем поможет вокруг,
даст знак мне во сне, который
означит - пора ко мне, друг!
Но годы летели, плыли,
и вот мы, в одном из снов,
что ярче и яви, и были,
над полем летели вновь.
Я видел её улыбку
и смех вглуби синих глаз,
и тоже смеялся тихо,
смотря на неё сейчас,
и понял - когда проснусь я,
не буду ни часа ждать:
те люди не разминутся
со злостию никогда.
И в путь я пустился снежный
одним из январских дней,
надеясь хотя бы вешней
порою добраться к ней.
Не знал ни пути, ни месяца,
лишь сердце меня вело.
Хотел пару раз повеситься,
да не на чем мне было.
И душу кололи сомнения:
а той ли иду тропой?
Не слышал давно в сновидениях
я голос, такой родной.
Ужели покинула, милая...
Не верил ни разу в то!
И с новою дикою силою
брёл через мрачный затон.
И что же - дорога дальняя
меня привела в городок
весной ещё, самой раннею,
едва лишь затаял ледок.
Я шёл по сурьмяженным улицам,
и сердце стучало в такт
с любимой моей пульсом,
и счастливо было так...
Окно - вот, горит, незашторено...
Сосульки рукой сшибив,
гляжу в него беспокойно
и... холода чую прилив...
Нет, ни сердца я не всвещу,
не направлю к звезде людей!...
Я на клетку стальную смотрю
и на птицу мёртвую в ней.
31 декабря 2013