Носок без половины
Дождь бьёт ко мне в окно
Наискосок,
Как жизнь – противно, но несильно.
Я – как потерянный в углу носок
Без той, любимой половины.
Потом и ливни, и гроза,
Что канонада,
Как на войне, спастись – один бросок.
Я как потерянный вчера носок,
Который и стирать не надо.
Потом всё высохнет, и слёзы,
И любовь.
Сухая память лишь в остатке.
Куплю носков вторую пару, двинусь в путь
Куда-нибудь, да без оглядки…
***
Я и радиё
Люблю в молчаливом доме
Слушать радио,
Иногда создаётся впечатление
Общения.
Даже рекламу слушаешь, думая,
Что обладаешь суммами…
Бойко болтает по радио кто-то.
И вдруг… знакомое имя.
«Синан-Инвест»…
Вот оно как! Меймар Синан!
Синан из Кесарии!
Строят турки дома
У моря или окрест,
И зовут их купить,
Не имеет теперь значения,
Носишь – не носишь крест,
А назвали, конечно, Синан.
Это тот самый Синан,
Который построил красоту империи,
Не один, а были ещё,
Архитекторы – меймары Бальяны.
А сейчас как своих
Почитают, за своих выдают,
Будто их сами рожали…
А впрочем, подумайте сами:
Христос ведь был иудеем?
Себе его мы взяли,
а остальных иудеев
Из храма изгнали.
А кто нам веру принёс и крестил?
Парфянин, не армянин?
А вот, совсем недавно
Чёрный дьявол
Иосиф Сталин
Был самым-самым,
А теперь… вся земля, где родился он
Стала врагом…
Давай-ка я выключу радио,
Чтоб забыть про все антипатио…
***
Начинается земля
Как известно, от Кремля…
…………………………………………..
О, человеческая справедливость!
Позволь мне плюнуть тебе в лицо!
Сиаманто
Есть Кремль и у нас
И даже краше
И в стократ!
Не отвести тоскливых глаз:
И наше и не наше…
Зовет ли нас?
Придём ли к ней?
Вслед сердцу
Безутешного Поэта?
Пред жизнью армянина
Вечностью стоят.
Нерукотворные вершины
на отобранной земле,
Прикрытые святым седым венцом…
Как хочется мне плюнуть
Той справедливости в лицо!
****
Молчаливые письма твои
Окропленные влажной тоскою
Сохраню как уроки любви
Когда буду с другой, не с тобою...
***
На родной чужбине
Не смогут изменить меня
Ни воздух, ни Париж и ни Москва,
Верней, не изменяю я,
Своим поэтам и горам,
Своим ущельям и тропам,
Деревьям, травам и цветам.
Я запечатанный
Пчелиный улей,
И мёда хватит моего
Да с дёгтем пополам...
***
Холодно. Мёрзну.
Вообще, я заметила,
Что одинокие мёрзнут чаще.
Интересно, а в жару одиночество даже спасает!
***
Я мосты наведу
Над глубокою бездной меж нами
И любовью своей
Заполню её до краёв
И вместо той бездны
Будет плескаться глубокое море
На которое долго смотреть я буду,
Не решаясь войти туда вновь.
А ты не захочешь, я знаю.
Но и это не страшно
Сколько в мире морей,
Даже есть океаны,
О которых мы знаем, но туда не попасть…
Что ж, я тихо спущу
Воду в бездне из слива,
Всё равно между нами
Пропасть,
И страх перед нею
Не даст нам снова пропасть…
***
Адам был тоже армянином
Иначе кто б его изгнал?
Конечно, были предпосылки,
Но так быстро сняться с места
Умеют только армяне…
И вот полземного шара-
Наследники Адама
Срываются с мест
Туда, где другая половина.
И там … там… Неужели не вспоминают рай?
Тот, что оставили без полива…
***
Попытка перевода (армянских мыслей)
Воспоминания - мостик
Между днями
Лучшими и худшими,
ещё не прожитыми,
Но и так всё известно…
Из мимолётных взглядов соткано будущее
И этот мостик ведёт в никуда…
Только заглядывая иногда назад,
Можешь выжить в будущем
Ласка матери вспоминается,
Запах сена, обронённого возчиком,
Доносится сквозь десятки лет…
А дым кизяка щиплет близостью хлеба.
В детстве такое синее небо…
Девушка смуглая на тебя не смотрит,
Но знаешь, что думает о тебе.
Ночью картины близости с нею
Оборачиваются сновидениями.
Солнце иссушило ей кожу,
Огрубели пальцы от земли и стирки,
А ты мечешься между полем и лугом,
Чтобы дети оторвались от земли,
Бесплодной и неблагодарной.
А потом получается,
Что они оторвались от тебя,
Отдавшего всю жизнь хлебу и детям…
Воспоминания, мостик спасения!
Если иногда не возвращаться туда, назад,
Страшно встретить будущее
Одиночество…
***
Пейзажное
Дрожит над рекою лунная тень
Ночь за горой притаилась,
Тихо крадётся завтрашний день,
Или мне это приснилось?
Или пришла ты во сне ветерком,
Нежно прошлась и исчезла?
Снова я слышу томный твой стон,
А между нами бездна…
***
Мечтаю налегке ходить
Только с редикюлем…
По магазинам не бродить
Особенно продуктовым.
А если очень нужно,
То с каким-нибудь мужем.
Ой нет, какой-нибудь не нужен.
Такой однажды был…
Не стал моим он суженым…
Ещё мечтаю
Быть здоровой,
Ещё мечтаю– быть умней
Хоть годы мчатся,
Но ни опыт, ни ученье
не в подмогу,
Мой опыт– мудрость.
Но становлюсь глупей.
***
Может, и успел бы
Но уже устал
Может, и прозрел бы
Но уже я слаб.
***
Моцарт в Австрии
Удивлялась всему, так всё было прекрасно,
Удивлялась горам,
что похожи на наши.
Удивлялась проспектам, колоннам, домам…
Но ещё в магазинах
Удивлялась тому, что везде на обёртках
Только Моцарт и Моцарт…
Как-то было мне странно…
Но однажды догадка пронзила меня!
Так вот почему я удивлялась,
Как можно портретом великого
Очень великого Моцарта
Оборачивать мыло и пасту,
Коробочки, фартучки и сувениры!
Ведь Моцарт такой гениальный,
А в него завернули маленькие шоколадки.
24 Моцартика в коробке уложены
И сверху ещё один портрет побольше…
Рядом ликёры и вина,
И тоже с Моцартом,
И таких коробок миллионы…
А ведь он умер трагично, не так ли?
Говорят, его отравили,
Необязательно Сальери,
Может, кто-то другой.
Вся Австрия покрыта Моцартом,
И он внутри, в её сердце,
Добрый гений, он там родился,
И страна им, конечно, гордится.
И всё же всё это удивляло меня.
И однажды догадка пронзила меня!
Может, это страна пыталась вытравить
Память о другом уроженце, но подонке?
Тоже великом, великом Адольфе,
Подонок, на беду, родился там же…
Под Моцартом они
Хотели похоронить
Память о другом австрийце.
Великий душегуб, великий подонок
По имени Адольф,
Который на беду всем,
И даже австрийцам,
Родился там же.
И всё же мне интересно,
Кто-нибудь осмелится
Наклеить портрет
Другого музыканта-гения,
Великого Комитаса
На шоколад, ликёр или мыло?
Я его просто убью!