В Сан-Франциско, на самом краешке океана
Ступни детские утопали в сырой песок.
В Сан-Франциско босая девочка танцевала.
Океан целовал волной отпечатки ног.
-Мама, мама, не плачь, какое же это горе?
Папа бросил нас. Но ведь, мамочка, мы - с тобой.
-Я не плачу. Ну что ты, милая моя Дора?
Это брызги на щёки мне уронил прибой.
-Мама, мамочка! Сшей нам греческие хитоны!
Ждёт Чикаго, Афины ждут нас и целый свет!
Пусть увидит весь мир танцующую Мадонну
Босоногой, летящей, такой, что свободней нет!
Города и мужчины... Восторги... И взгляд с укором...
И в любовных страстях рождённые сын и дочь...
И шептало ей небо:"Танцуй меня, Айседора!"
И она танцевала звёзды, луну и ночь...
Древнегреческой Афродитой взойдя из пены,
Неприкрытостью обнаженной с ума сводя,
Танцевала Бетховена, Шуберта и Шопена,
Раскрывая людские души и бередя.
**************************
-Мама, милая мама! Скажи, отчего так больно?
Отчего похоронные марши в ушах звучат?
Поскорее бы, мама, заканчивались гастроли...
А два гробика детских чьи там в снегу стоят?
Дети едут в Версаль... Или ангелы едут к Богу?
Их везёт не авто, а какой-то ужасный рок.
Нет! Не тонут в реке. Плывут. К Божьему порогу.
И, прощаясь, целует волна отпечатки ног.
Помогите! Спасите рассудок! Хочу ребёнка!
Подарите, прошу... Одиночество -страшный зверь!
Родила. Но и третий умер, совсем мальчонка...
Слышишь, Господи? Ангелочек стучится в дверь.
-Как же жить? Не осталось слёз. Не осталось силы
Растанцовывать скорбь свою и свою печаль.
И соломинкой тонкой заснеженная Россия
Оказалась вдруг. Я еду к тебе. Встречай.
**************************
Кремль нищ, но щедр. Обещанья... Деликатесы...
Школа танцев... Да разве гладко бывает ВДРУГ?
Колебалась в раздумьях, но повстречав... повесу:
"Ангел," - молвила. "Чёрт," - шепнула, в глаза взглянув.
-Я влюбилась! Ты слышишь, мамочка? Сердце билось...
Ярко, празднично разгорались пожары вновь.
Как любилось мне страстно, мама! Как мне любилось!
Горячо так! Неистово! Яростно! Лбами в кровь!
-Ах, Серёжа! Зачем смотрел на мои запястья
И на льющийся по плечам моим мягкий шёлк?
Мы ведь оба искать друг в друге пытались счастья.
Отчего же, Серёжа, ты гибель во мне нашёл?
-Ах, Серёжа! Любовь, ты знаешь, такая штука,
Когда можно писать по-русски на зеркалах:
"Я люблю Есенина." И запредельна мука -
"Изадора, адье" в ответ прочитать в глазах.
-Ты погиб. Я, Серёжа, плакала. Слёзы - были.
Мне отчаяния уже не растанцевать.
Глаз твоих не забыть. Глаза твои голубые
В моих думах как прежде будут озоровать.
*************************
-Ухожу, друзья. Что ж, прощайте. (Сентябрь. Ницца.)
Шарф достаточно тёплый. Нет. Не хочу пальто.
Через пару минут большой краснокрылой птицей,
Мёртвой птицей лежит в последнем своём авто.
Звезды в небе над Сан-Франциско всю ночь сияли,
Рассыпаясь улыбкой звёздной на мостовых.
Ночью в небе босые ангелы танцевали.
Океан целовал волной отраженья их.
05.01.14г.