В Пскове звучит плач и стон: басурман подступает.
Жертвенным дымом зажглися под небом огни.
Слез не скрывая, княжна на войну провожает
Светлого князя - лишь только б вернулся с войны.
Плачет княжна и супруга в ланиты целует...
Сердится, хмурит чело только княжеский брат,
Витязя злого краса и тревожит, и губит;
Будет он рад, если князь не вернется назад.
Князь выступает, и рать за спиной удалая:
Боги знамение шлют на погибель врагам.
Тайна о смерти ему уж взлелеяна злая...
Кровью багровой луч солнца пронзил облака.
Войско сошлось с басурманом на капище древнем,
Тьма сарацинов разбита. Звенит тетива...
Падает князь Велемир с жеребца в заросль терня,
И среди войска печально проходит молва:
"Князю погибель от рук сарацинского хана!
Храбрость прославит величьем в чертогах богов!"
Плачет дружина, - забрали их друга так рано...
Брат светла князя лук прячет со смехом. И в Псков
Новым владыкой, притворно печальным, вернулся.
Первым спешит рассказать он о смерти княжне.
Белая стала, как снег, и от горя согнулась;
Братоубийца жениться задумал на ней.
Мертвому князю и тризны провесть не успели -
Гости с дарами на свадьбу ко Пскову идут;
Только княгиня не рада; глаза опустели,
Плечи поникли, и слезы по щёкам текут.
Чувствует сердце, что ложью и темным наветом
Витязь-предатель ее Велемира сгубил!
Выйдя на свет, закричала: "Отец мой! Бог-ветер!
Ты отомсти подлецу, что любовь разлучил!"
В небе лазурном, в лучах полудЕнного солнца,
Сокол спустился к княгине, - вдруг мир канул в ночь.
Ласточкой вмиг обернулась она, - и в оконце
Оба порхнули, - и ввысь устремилися прочь.